Какого числа был взят берлин. Кульминация Берлинской битвы. Положение гражданского населения
К 27 апреля советские войска в основном преодолели районы с малоэтажной и разреженной застройкой и углубились в плотно застроенные центральные районы Берлина. Наступающие с разных направлений советские танковые и общевойсковые армии нацеливались на одну точку в центре города — Рейхстаг. Он в 1945 году уже давно утратил свое политическое значение и имел условную ценность как военный объект. Однако именно Рейхстаг фигурирует в приказах как цель наступления советских соединений и объединений. В любом случае, двигаясь с разных сторон к Рейхстагу, войска Красной армии создавали угрозу бункеру фюрера под Рейхсканцелярией.
Центральной фигурой в уличных боях стала штурмовая группа. Директивой Жукова рекомендовалось включать в состав штурмовых отрядов 8−12 орудий калибром от 45 до 203 мм, 4−6 минометов 82−120 мм. В штурмовые группы входили саперы и «химики» с дымовыми шашками и огнеметами. Танки тоже стали неизменными участниками этих групп. Хорошо известно, что их основным врагом в городских боях в 1945 году стало ручное противотанковое оружие — фауст-патроны. Незадолго до Берлинской операции в войсках проводились эксперименты по экранированию танков. Однако положительного результата они не дали: даже при подрыве гранаты фаустпатрона на экране броня танка пробивалась. Тем не менее в некоторых частях экраны все же устанавливались — скорее для психологической поддержки экипажа, нежели для реальной защиты.
«Панцерфауст» (Panzerfaust) — семейство немецких противотанковых гранатометов однократного применения. При поджоге размещенного в трубе порохового заряда граната выстреливалась. Благодаря кумулятивному действию, она была способна прожечь броневой лист толщиной до 200 мм. В Берлине применялись и против танков, и против пехоты. В самом низу — изображения Panzerfaust 60 и Panzerfaust 100.
Сожгли ли «фаустники» танковые армии?
Потери танковых армий в боях за город можно оценить как умеренные, особенно в сравнении с боями на открытой местности против танков и противотанковой артиллерии. Так, 2-я гвардейская танковая армия Богданова в боях за город потеряла от фаустпатронов около 70 танков. При этом она действовала в отрыве от общевойсковых армий, опираясь только на свою мотопехоту. Доля подбитых «фаустниками» танков в других армиях была меньше. Всего за время уличных боев в Берлине с 22 апреля по 2 мая армия Богданова потеряла безвозвратно 104 танка и САУ (16% численности парка боевых машин к началу операции). 1-я гвардейская танковая армия Катукова за время уличных боев тоже потеряла безвозвратно 104 бронеединицы (15% боевых машин, находившихся в строю к началу операции). 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко в самом Берлине с 23 апреля по 2 мая безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ (23%). Общие потери Красной армии от фаустпатронов в Берлине можно оценить в 200−250 танков и САУ из почти 1800, потерянных за операцию в целом. Одним словом, говорить о том, что советские танковые армии были сожжены «фаустниками» в Берлине, нет никаких оснований.
Однако в любом случае массовое использование фаустпатронов затруднило использование танков, и, если бы советские войска полагались только на бронетехнику, бои за город стали бы куда более кровавыми. Надо отметить, что фаустпатроны применялись немцами не только против танков, но и против пехоты. Вынужденные идти впереди бронетехники пехотинцы попадали под град выстрелов «фаустников». Поэтому неоценимую помощь в штурме оказала ствольная и реактивная артиллерия. Специфика городских боев заставляла ставить дивизионную и приданную артиллерию на прямую наводку. Как ни парадоксально это звучит, но орудия на прямой наводке оказывались иногда эффективнее танков. В отчете 44-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады по Берлинской операции указывалось: «Применение противником ‘панцерфаустов" привело к резкому росту потерь в танках — ограниченная видимость делает их легко уязвимыми. Орудия прямой наводки не страдают этим недостатком, их потери, в сравнении с танками, малы». Это не было голословным заявлением: бригада потеряла в уличных боях всего два орудия, одно из них противник поразил фаустпатроном.
203 мм гаубица Б-4 на гусеничном ходу, поставленная на прямую наводку, сокрушала стены берлинских зданий. Но даже для этого мощного орудия башня ПВО Flakturm I оказалась «крепким орешком».
На вооружении бригады состояли 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20. Действия артиллеристов можно проиллюстрировать следующим примером. Бой за баррикаду на Сарланд-штрассе начался не слишком успешно. «Фаустники» подбили два танка ИС-2. Тогда орудие 44-й бригады было выставлено на прямую наводку в 180 м от укрепления. Выпустив 12 снарядов, артиллеристы пробили в баррикаде проход и уничтожили ее гарнизон. Орудия бригады применялись также для разрушения превращенных в опорные пункты зданий.
Из «катюши» прямой наводкой
Выше уже говорилось, что берлинский гарнизон оборонял лишь некоторые здания. Если такой опорный пункт не удавалось взять штурмовой группой, его просто разрушала артиллерия прямой наводки. Так, от одного опорного пункта к другому, штурмующие шли к центру города. В конце концов на прямую наводку стали ставить даже «катюши». Рамы крупнокалиберных реактивных снарядов М-31 устанавливали в домах на подоконниках и стреляли по строениям напротив. Оптимальной считалась дистанция в 100−150 м. Снаряд успевал разогнаться, проламывал стену и взрывался уже внутри здания. Это приводило к обрушению перегородок и перекрытий и, как следствие, гибели гарнизона. На меньших дистанциях стена не пробивалась и дело ограничивалось трещинами на фасаде. Именно здесь кроется один из ответов на вопрос о том, почему к Рейхстагу первой вышла 3-я ударная армия Кузнецова. Части этой армии проложили себе путь по берлинским улицам 150 выпущенными прямой наводкой снарядами М-31УК (улучшенной кучности). Другие армии также расстреляли по нескольку десятков снарядов М-31 с прямой наводки.
Падение Берлина привело к деморализации немецких войск и сломило их волю к сопротивлению. Обладая все еще немалыми боевыми возможностями, вермахт капитулировал в течение ближайшей недели после того, как сложил оружие берлинский гарнизон.
К победе — напролом!
Еще одним «разрушителем зданий» стала тяжелая артиллерия. Как указывалось в докладе о действиях артиллерии 1-го Белорусского фронта, «в боях за крепость Познань и в Берлинской операции, как в ходе самой операции, так и особенно в боях за город Берлин, артиллерия большой и особой мощности имела решающее значение». Всего в ходе штурма германской столицы на прямую наводку выставили 38 орудий большой мощности, то есть 203-мм гаубиц Б-4 образца 1931 года. Эти мощные орудия на гусеничном ходу часто мелькают в кинохронике, посвященной боям за германскую столицу. Действовали расчеты Б-4 смело, даже дерзко. Например, одно из орудий было установлено на перекрестке Лиден-штрассе и Риттер-штрассе в 100−150 м от противника. Шести выпущенных снарядов хватило, чтобы разрушить подготовленный к обороне дом. Доворачивая орудие, командир батареи разрушил еще три каменных здания.
В Берлине нашлось только одно строение, выдержавшее удар Б-4, — это была зенитная башня ПВО Flakturm am Zoo, она же Flakturm I. В район берлинского зоопарка вышли части 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий. Башня оказалась для них крепким орешком. Обстрел ее 152-мм артиллерией был совершенно безрезультатным. Тогда по флактурму прямой наводкой выпустили 105 бетонобойных снарядов 203-мм калибра. В результате был развален угол башни, но она продолжала жить вплоть до капитуляции гарнизона. До последнего момента в ней располагался командный пункт Вейдлинга. Башни ПВО в Гумбольтхайне и Фридрисхайне наши войска обошли, и до капитуляции эти сооружения оставались на контролируемой немцами территории города.
7 сентября 1945 года в параде, прошедшем в Берлине по случаю завершения II мировой войны, приняли участие тяжелые танки ИС-3. Машины этой новой модели так и не успели повоевать в столице Рейха, но теперь возвещали своим появлением, что мощь армии-победительницы будет нарастать и впредь.
Гарнизону Flakturm am Zoo в какой-то мере повезло. Башня не попала под огонь советской артиллерии особой мощности, 280-мм мортир Бр-5 и 305-мм гаубиц Бр-18 образца 1939 года. Эти орудия на прямую наводку уже никто не ставил. Они вели огонь с позиций в 7−10 км от поля боя. 8-й гвардейской армии был придан 34-й отдельный дивизион особой мощности. Его 280-мм мортиры в последние дни штурма Берлина били по Потсдамскому вокзалу. Два таких снаряда пробили асфальт улицы, перекрытия и взорвались в подземных залах вокзала, находившихся на глубине 15 м.
Почему не «размазали» Гитлера?
Три дивизиона 280-мм и 305-мм орудий были сосредоточены в 5-й ударной армии. Армия Берзарина наступала справа от армии Чуйкова в историческом центре Берлина. Тяжелые орудия использовались для разрушения прочных каменных зданий. Дивизион 280-мм мортир бил по зданию гестапо, выпустил более сотни снарядов и добился шести прямых попаданий. Дивизион 305-мм гаубиц только в предпоследний день штурма, 1 мая, расстрелял 110 снарядов. По сути, только отсутствие точной информации о местоположении бункера фюрера мешало досрочному завершению боев. У советской тяжелой артиллерии были технические возможности похоронить Гитлера и его свиту в бункере или даже размазать их тонким слоем по лабиринтам последнего убежища «бесноватого фюрера».
При взятии Берлина погибло то ли полмиллиона, то ли миллион советских солдат и вообще его не нужно было штурмовать, а следовало окружить и взять измором - таков широкораспространённый миф. На самом деле и цифры потерь совсем не такие, аргумент про "следовало окружить" тоже не выдерживает никакой критики.
От редакции сайт:
Широко распространено мнение, что штурмовать Берлин не нужно было. Аргументируют это двумя пунктами – во первых, что при его взятии погибло то ли 300 тыс. человек, то ли 500 тыс., то ли миллион – в зависимости от фантазии пишущего, а во вторых – что можно было обойтись окружением Берлина и взять его измором. Сразу же отметим ошибку, которую то ли сознательно, то ли по незнанию часто допускают пишущие на эту тему - а именно смешивание числа общих и безвозвратных потерь.
Реальные цифры таковы: С 16 апреля по 8 мая советские войска потеряли 352475 человек, из них безвозвратно - 78291 человек. Потери польских войск за тот же период составили 8892 человек, из них безвозвратно - 2825 человек. То есть число убитых советских воинов составило 78 тыс. человек, а вовсе не миллион, не полмиллиона и даже не 300 тыс. Потери противника убитыми составили около 400 тысяч человек, пленными около 380 тысяч человек. Часть немецких войск была оттеснена к Эльбе и капитулировала перед союзными войсками, что тоже относится к непосредственным результатам операции. Уже хотя бы исходя из соотношения советских и немецких потерь можно оценить эффективность штурма Берлина.
Можно ли было обойтись окружением Берлина и брать его измором? Надо отметить, что на тот момент большая часть немецких войск находилась вне Берлина. После окончания войны в плен к западным союзникам попало около 3.5 млн. немцев, а в плен к СССР – около 1.5 млн. Очевидно, что если бы Берлин не был взят, а Гитлер бы, как следствие, не застрелился, то это воодушевляло бы немецкие войска на продолжение сопротивления (тут можно вспомнить, что немецкий гарнизон держал Прагу вплоть до её взятия советскими войсками 9 мая). При таком развитии событий, безусловно, общие потери советских войск были бы больше, чем при штурме Берлина.
Ну а о том, как именно проходила операция по штурму Берлина, вы можете узнать из статьи Алексея Исаева «Цена Берлина», опубликованной в газете «Завтра». Так же предлагаем вам посмотреть фильм про взятие Берлина из сериала и послушать рассказ Алексея Исаева про неизвестные моменты в передаче "Час истины".
ЦЕНА БЕРЛИНА
Мифы и документыЛучи прожекторов упираются в дым, ничего не видно, впереди яростно огрызающиеся огнем Зееловские высоты, а сзади погоняют борющиеся за право первыми оказаться в Берлине генералы. Когда большой кровью оборону все же прорвали, последовала кровавая баня на улицах города, в которой танки горели один за другим от метких выстрелов "фаустников". Такой неприглядный образ последнего штурма сложился за послевоенные десятилетия в массовом сознании. Так ли это было на самом деле?
Как и большинство крупных исторических событий, битва за Берлин оказалась окружена множеством мифов и легенд. Большинство из них появились еще в советское время. Как мы увидим далее, не в последнюю очередь это было вызвано недоступностью первичных документов, заставлявшей верить на слово непосредственным участникам событий. Мифологизирован оказался даже период, предшествовавший собственно Берлинской операции.
Первая легенда утверждает, что столица третьего рейха могла быть взята уже в феврале 1945 г. Беглое знакомство с событиями последних месяцев войны показывает, что основания для такого утверждения вроде бы существуют. Действительно, плацдармы на Одере в 70 км от Берлина были захвачены наступающими советскими частями еще в конце января 1945 г. Однако удар на Берлин последовал только в середине апреля. Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале-марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию "стоп-приказа", исходившего от Сталина. В очищенном от идеологических завитушек виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17 января 1966 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А. Епишева. Чуйков утверждал: "Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: "Скажите, что вы делаете?" тот: "Планируем наступление на Берлин". Сталин: "Поверните на Померанию". Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был".
Разговаривал ли в тот день Жуков со Сталиным и, главное, о чем, сейчас установить практически невозможно. Но это не столь существенно. У нас вполне достаточно косвенных доказательств. Дело даже не в очевидных любому причин, вроде необходимости подтянуть тылы после 500-600 км, пройденных в январе от Вислы до Одера. Самым слабым звеном теории Чуйкова является его оценка противника: "9-я немецкая армия была разбита вдребезги". Однако разбитая в Польше 9-я армия и 9-я армия на одерском фронте - это далеко не одно и то же. Немцам удалось восстановить целостность фронта за счет снятых с других участков и вновь сформированных дивизий. "Разбитая вдребезги" 9-я армия дала этим дивизиям только мозг, т. е. свой штаб. Фактически оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го. Более того, в феврале немцы даже предприняли контрнаступление на фланге 1-го Белорусского фронта (операция "Солнцестояние"). Соответственно Жукову пришлось значительную часть своих войск ставить на защиту фланга. Чуйковское "разбиты вдребезги" - это однозначно преувеличение.
Необходимость защиты фланга неизбежно порождала распыление сил. Поворачивая в Померанию, войска 1-го Белорусского фронта реализовывали классический принцип стратегии "Бить противника по частям". Разбив и пленив немецкую группировку в Восточной Померании, Жуков высвобождал сразу несколько армий для наступления на Берлин. Если в феврале 1945 г. они стояли фронтом на север в обороне, то в середине апреля - участвовали в наступлении на немецкую столицу. Кроме того, в феврале не могло быть и речи об участии в наступлении на Берлин 1-го Украинского фронта И. С. Конева. Он крепко завяз в Силезии и тоже подвергся нескольким контрударам. Одним словом, начинать наступление на Берлин в феврале мог только прожженный авантюрист. Жуков таковым, безусловно, не был.
Вторая легенда является едва ли не более известной, чем споры о возможности взять немецкую столицу еще в феврале 45-го. Она утверждает, что сам Верховный главнокомандующий устроил соревнование между двумя военачальниками, Жуковым и Коневым. Призом являлась слава победителя, а разменной монетой - солдатские жизни. В частности, известный отечественный публицист Борис Соколов пишет: "Однако Жуков продолжал кровопролитный штурм. Он боялся, что войска 1-го Украинского фронта раньше выйдут к Берлину, чем это успеют сделать войска 1-го Белорусского фронта. Гонка продолжалась и стоила дополнительно многих солдатских жизней".
Как и в случае с февральским штурмом Берлина, легенда о соревновании появилась еще в советское время. Ее автором был один из "гонщиков" - командовавший тогда 1-м Украинским фронтом Иван Степанович Конев. В мемуарах он написал об этом так: "Обрыв разграничительной линии у Люббена как бы намекал, наталкивал на инициативный характер действий вблизи Берлина. Да и как могло быть иначе. Наступая, по существу, вдоль южной окраины Берлина, заведомо оставлять его у себя нетронутым справа на фланге, да еще в обстановке, когда неизвестно наперёд, как всё сложится в дальнейшем, казалось странным и непонятным. Решение же быть готовым к такому удару представлялось ясным, понятным и само собой разумеющимся".
Сейчас, когда нам доступны директивы Ставки обоим фронтам, лукавство этой версии видно невооруженным взглядом. Если в адресованной Жукову директиве было четко сказано "овладеть столицей Германии городом Берлин", то Коневу предписывалось лишь "разгромить группировку противника (…) южнее Берлина", а о самом Берлине ничего не сказано. Задачи 1-го Украинского фронта были достаточно четко сформулированы на глубину, гораздо большую, нежели рубеж обрыва разграничительной линии. В директиве Ставки ВГК № 11060 четко указывается, что от 1-го Украинского фронта требуется овладеть "рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена". Беелитц лежит намного южнее окраин Берлина. Далее войска И.С. Конева нацеливаются на Лейпциг, т.е. вообще на юго-запад.
Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и плох тот военачальник, что не мечтает войти в столицу противника. Получив директиву, Конев втайне от Ставки (и Сталина) начал планировать бросок на Берлин. Завоевать столицу врага должна была 3-я гвардейская армия В.Н. Гордова. В общем приказе войскам фронта от 8 апреля 1945 г. возможное участие армии в сражении за Берлин предполагалось более чем скромным: "Подготовить одну стрелковую дивизию для действий в составе особого отряда 3 гв. ТА из района Треббин на Берлин". Эту директиву читали в Москве, и она должна была быть безупречной. Но в директиве, направленной Коневым персонально командующему 3-й гв. армии, одна дивизия в виде особого отряда менялась на "главными силами атакует Берлин с юга". Т.е. армия целиком. Вопреки недвусмысленным указаниям Ставки, Конев еще до начала битвы имел план атаки города в полосе соседнего фронта.
Минутный ролик, показывающий карту с основными ударами советских войск при взятии Берлина. Из него хорошо видно, что Берлинская операция заключалась не только в непосредственном взятии Берлина, но затрагивала существенно большую территорию.
Таким образом, версия о Сталине как инициаторе "соревнования фронтов" никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором "соревнования" и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив "добро" Сталина, Конев смог извлечь "домашние заготовки" и попытаться их реализовать.
Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: "Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?" Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.
Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами "фестунгами" (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и "запас прочности" у них был небольшой.
Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода "кокон" вокруг немецкой столицы. "Кокон" препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий "кокон" раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации "кокона" до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу "тысячелетнего" рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина - около 10 дней.
Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу - "Зееловские высоты". Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты "затеняют" лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль.
Может быть, проблема была в идее Жукова атаковать при свете прожекторов? Атаки с подсветкой не были его изобретением. Немцы применяли атаки в темноте при свете прожекторов с 1941 г. Так был, например, захвачен плацдарм на Днепре у Кременчуга, с которого позднее окружали Киев. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах. Этот случай ближе всего к атаке при свете прожекторов с Кюстринского плацдарма. Главной задачей данного приёма было удлинить первый, самый ответственный день операции. Да, лучам прожекторов мешала поднятая пыль и дым от разрывов, ослепить немцев несколькими прожекторами на километр было нереально. Но главная задача была решена, наступление 16 апреля удалось начать раньше, чем позволяло время года. Подсвеченные прожекторами позиции, кстати, были преодолены довольно быстро. Проблемы возникли уже в конце первого дня операции, когда прожекторы давно выключили. Левофланговые армии Чуйкова и Катукова уперлись в Зееловские высоты, правофланговые Берзарина и Богданова с трудом продвигались в сети ирригационных каналов на левом берегу Одера. Под Берлином советское наступление ждали. Жукову изначально было тяжелее, чем прорывавшему слабую немецкую оборону далеко к югу от немецкой столицы Коневу. Эта заминка заставила Сталина нервничать, особенно ввиду того, что раскрылся план Жукова с вводом танковых армий в направлении Берлина, а не в обход него.
Но кризис вскоре миновал. Причем произошло это именно благодаря танковым армиям. Одной из механизированных бригад армии Богданова удалось нащупать у немцев слабое место и прорваться далеко вглубь немецкой обороны. За ней сначала втянулся в пробитую брешь механизированный корпус, а за корпусом последовали главные силы двух танковых армий. Оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Ввод немцами резервов не смог переломить ситуацию. Танковые армии просто обошли их с двух сторон и устремились к Берлину. После этого Жукову было достаточно лишь слегка довернуть один из корпусов на немецкую столицу и выиграть начатую не им гонку. Потери на Зееловских высотах часто смешивают с потерями во всей Берлинской операции. Напомню, что безвозвратные потери советских войск в ней составили 80 тыс. человек, а общие - 360 тыс. человек. Это потери трех фронтов, наступавших в полосе шириной 300 км. Сужать эти потери до пятачка Зееловских высот просто глупо. Глупее только превращать 300 тыс. общих потерь в 300 тыс. убитых. Реально общие потери 8-й гвардейской и 69-й армий в период наступления в районе Зееловских высот составили около 20 тыс. человек. Безвозвратные потери составили примерно 5 тыс. человек.
Прорыв обороны немцев 1-м Белорусским фронтом в апреле 1945 г. достоин изучения в учебниках тактики и оперативного искусства. К сожалению, из-за опалы Жукова ни блестящий план с "коконом", ни дерзкий прорыв танковых армий к Берлину "через игольное ушко" в учебники не попали.
Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. План Жукова был всесторонне продуманным и отвечал обстановке. Сопротивление немцев оказалось сильнее ожидавшегося, но было быстро сломлено. Бросок Конева на Берлин не был необходимым, но улучшил соотношение сил в ходе штурма города. Также поворот танковых армий Конева ускорил разгром немецкой 9-й армии. Но если бы командующий 1-м Украинским фронтом просто выполнял директиву Ставки, та 12-я армия Венка была бы разгромлена гораздо быстрее, и фюрер не имел бы даже технической возможности метаться по бункеру с вопросом "Где Венк?!"
Остается последний вопрос: "Стоило ли входить в Берлин с танками?" На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования механизированных соединений в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко: "Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска". Его армия штурмовала Берлин, и он знал, о чем говорил.
Открытые сегодня архивные документы позволяют дать вполне определенный ответ о том, чего стоил штурм Берлина танковым армиям. Каждая из трех введенных в Берлин армий потеряла на его улицах примерно по сотне боевых машин, из них около половины были потеряны от фаустпатронов. Исключение составила 2-я гв. танковая армия Богданова, потерявшая от ручного противотанкового оружия 70 танков и САУ из 104 потерянных в Берлине (52 Т-34, 31 М4А2 "Шерман", 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76). Однако, учитывая, что перед началом операции у Богданова было 685 боевых машин, эти потери никак нельзя расценивать как "армия была сожжена на улицах Берлина". Танковые армии обеспечили поддержку пехоте, становясь её щитом и мечом. Советские войска уже накопили достаточный опыт противодействия "фаустникам" для эффективного использования бронетехники в городе. Фаустпатроны - это всё же не РПГ-7, и эффективная дальность их стрельбы составляла всего 30 метров. Часто наши танки просто вставали в сотне метров от здания, где засели "фаустники" и расстреливали его в упор. В итоге в абсолютных цифрах потери от них были сравнительно небольшие. Большая доля (% от общего числа) потерь от фаустпатронов есть следствие потери немцами традиционных средств борьбы с танками на пути отступления в Берлин.
Берлинская операция - вершина мастерства Красной армии во Второй Мировой войне. Обидно, когда её реальные результаты оказываются принижены за счет слухов и сплетен, порождавших никак не соответствующие действительности легенды. Все участники битвы за Берлин сделали для нас очень много. Они дали нашей стране не просто победу в одном из бесчисленных сражений русской истории, а символ военного успеха, безусловное и немеркнущее достижение. Может меняться власть, можно рушить с пьедесталов былых кумиров, но поднятое над развалинами вражеской столицы Знамя Победы останется абсолютным достижением народа.
сайт в ЖЖ:
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Лариса 2017-02-22 02:09:40
Сколько людей, столько и мнений, а как было в действительности, трудно определить через пелену лет. Мы знаем только конечный результат.
одессит 2012-12-01 01:20:13
одессит 2012-12-01 01:18:56
Вечная память и слава народу победителю!!!а жуков МЯСНИК это испытали на себе офицеры и рядовые, я застал еще тех солдат кто воевал под его командованием,только так о нём и говорили,
Дмитрий: Белоруссия - Петербург 2011-06-05 02:59:25
Далее у нас, наверное, была бы не колониальная администрация, обслуживающая корыстные потребности олигархии и коррумпированной бюрократии, а правительство национальных интересов и социальное государство.
Кроме этого, каждый российский абориген, помимо “зеркальца и бусиков”, ваучера, зомбоящика и права голоса на выборах во власть одного буржуазного президента и одной партии буржуазии, имел бы от наших “либералов и демократов” гораздо больше прочих свобод и благ цивилизации вроде турпоездок за бугор, иномарок, компов, мобильников и прочего макдональдса, чем обычно и завлекают самодовольных, но недалеких мышей в мышеловку.
А, Вы, уважаемые, как думаете?
Дмитрий: Белоруссия - Петербург 2011-06-05 02:57:22
Далее мне интересно мнение аудитории по такому совершенно антинаучному и гипотетическому вопросу из нашей альтернативной истории. Допустим, Сталин и Жуков, которые по утверждениям нашей либерально-демократической интеллигенции "бездарности" и "людоеды" уже только потому, что они коммунисты, исчезли из нашей истории. Если бы страной и армией в тот период руководили "высокоморальные интеллектуалы-реформаторы" типа горбачева с ельциным или чубайса с гайдаром-младшим (на выбор), взгляды которых, как мне показалось, разделяют Иван, Олег и Виктор - где бы мы все сейчас были?
Судя по тому, что:
- собранная коммунистами Советская Россия сегодня развалена на куски, а ее обломки прошли стадию деиндустриализации;
- без третьей мировой войны, когда кругом у нас одни союзники и партнеры, количество наших соотечественников за годы реформ сократилось на несколько миллионов (по некоторым оценкам около 10 млн. и этот процесс продолжается);
- в стране наблюдается "расцвет" медицины с образованием, а параллельно - преступности и наркомании, беспризорности и педофилии;
- наша "непобедимая и легендарная", сменив знамя Победы на власовский триколор, умылась кровью в ЛОКАЛЬНОМ чеченском конфликте, который тлеет до сих пор;
- мы имеем прочие "приятные" мелочи нашей рыночной действительности вроде дефицита бюджета, бензина или гречки..,
то Великая Отечественная под руководством “либералов и демократов” закончилась бы к вечеру 22 июня 1941 года полным разгромом вермахта, взятием Берлина и капитуляцией Германии без каких-либо потерь и разрушений с нашей стороны.
Продолжение следует.
Дмитрий: Белоруссия - Петербург 2011-06-05 02:49:38
Для начала, Алексей, хотя бы дайте ссылку на автора этого термина и растолкуйте свое понимание данного определения - аргументируйте свою позицию, если не можете возразить Исаеву по существу (понимаю, что для нас, дилетантов, это сложно), а то вешаете на него один и тот же ярлык из комментария в комментарий.
Что касается А. Исаева, то по мне в защите советского строя его не обвинить, т. к. в его рассуждениях нет политической ангажированности, видна четкая логика с опорой на архивные документы, а не голословные заявления пропагандистского толка со взятыми с потолка цифрами, как у либералов-антисоветчиков типа резуна с солженицыным, млечина со сванидзе и прочими пивоваровыми. Пока никто еще из этого "либерально-демократического" лагеря не сподобился представить такого анализа исторических событий, как у Исаева. По сию пору дело ограничивается хотя и талантливой, но беллетристикой а-ля Эдвард Радзинский, которая, как любая пропаганда, обращается к нашим эмоциям, а не разуму. По моему мнению, Исаев не претендует на истину в последней инстанции, а весьма корректно возражает авторам, с точкой зрения которых он не согласен.
Теперь к теме наших потерь, которая присутствует во множестве материалов сайта. В отличие от Ивана, Олега и Виктора мне они не кажутся заниженными, т. к. "либерально-демократическая" точка зрения не подкреплена архивными документами. Это можно отнести ко всей полемике по всему советскому периоду: будь то гражданская с отечественной, коллективизация, репрессии или послевоенный период. Дальше садомазохистского смакования кровавых эпизодов нашей истории, выдергивания отдельных цитат из контекста документов и построения на них собственных ярко окрашенных эмоциями умозаключений дело пока не идет. Научного подхода в изучении истории у них не видно, хотя минимум 20 лет архивы в их руках.
Продолжние следует.
Алексей 2011-05-05 22:21:37
Для книг А.Исаева о ВОВ нашли хорошее определение: историкографоманская лысенковщина!
Фрундсберг 2011-04-22 21:11:04
"Потери в 10 тыс.убитыми???" - а вы ожидали миллионы? Откуда им быть бОльшими?
Фрундсберг 2011-04-22 21:09:40
К Виктору. А что вас смущает? Почему немцы в 41-м могут валить и брать в плен по 5-6 русских за одного своего, а русские немцев в 45-м - нет? Колоссальная огневая мощь, огромный боевой опыт, и как следствие опыта - мастерство. Собственно, отсюда и соотношение потерь в Берлинской операции - 5 немцев на 1 русского.
Фрундсберг 2011-04-22 21:05:21
Ивану.
"достаточно подбить танк на узкой улочке, что-б остановить продвижение целой колонны, а если поставить \"фаустников\"(в которых не верил Жуков!) вдоль улочки, то 5-6 человек \"разделают\" колонну за несколько минут - броня у танка сверху очень тонкая." - неправильно. Как только (точнее, если) бравый фаустник подбивает танк, в него начинает стрелять пехота сопровождения. Если танки - ИСы, то до кучи фаустника принимаются окучивать из бортовых крупнокалиберных пулеметов. Мало того. Перед танком, скорее всего, идет разведка. И если ей не понравится какой-то дом, в этот дом влепят, например, 16-см мину. И фаустник вместе со снайпером летят с чердака в подвал, не увидя даже, кто же их убил.
Виктор 2010-07-06 12:52:56
Бредовая пропагандисткая статья. Потери советских войск 78 тыс, немцев 400 тыс.Рассчитано для идиотов и лиалетантов.Зачем лгать? Кому? СССР, который сдали без единого выстрела? Или автор хочет примазаться к славе ветеранов, которым он в подметки не годится. Я прослужил 30 лет в армии и как манипулируют цифрами прекрасно знаю.
Администрация 2010-03-11 23:53:52
Олег, учите историю.
Вот, например
Исаев А.В. Берлин 45-го
http://militera.lib.ru/h/isaev_av7/21.html
==
Пробившаяся к Рейхстагу 3-й ударная армия понесла в сражении за Берлин достаточно тяжелые потери. С 20 по 30 апреля армия В. И. Кузнецова потеряла 12 130 человек (2151 человека убитыми, 59 пропавшими без вести, 41 небоевые потери, 446 заболевшими и 9433 ранеными
==
Общие потери при непосредственном штурме Берлина 3-й армией не исчерпываются, конечно. Если к из 2151 убитыми приплюсовать потери других войск (8 гв. армия, 5-ая ударная, 2 танковые) - получится менее 10 тыс.
Олег 2010-03-11 23:40:32
Потери в 10 тыс.убитыми??? Вы еще про сражение под Прохоровкой напишите, что там наши потеряли 70 танков, а фрицы - 400.
Роман 2010-02-16 20:10:59
И зачем, действительно, 62-А в таком случае было торчать в Сталинграде, а 6-А его штурмовать? Посадил в каждый дом по снайперу и расчету с ПТР, и делу конец.
Администрация 2010-02-11 18:59:50
Иван, Берлинская операция проводилась в течении 23-х дней, включая в том числе операцию по окружению города. Большинство из 80 тыс. погибших в этой операции погибли именно с теми частями Вермахта, которые мешали окружить город. Потери при непосредственном штурме Берлина составили менее 10 тыс. человек.
Процитирую ещё раз вступление к статье:
"Можно ли было обойтись окружением Берлина и брать его измором? Надо отметить, что на тот момент большая часть немецких войск находилась вне Берлина. После окончания войны в плен к западным союзникам попало около 3.5 млн. немцев, а в плен к СССР – около 1.5 млн. Очевидно, что если бы Берлин не был взят, а Гитлер бы, как следствие, не застрелился, то это воодушевляло бы немецкие войска на продолжение сопротивления (тут можно вспомнить, что немецкий гарнизон держал Прагу вплоть до её взятия советскими войсками 9 мая). При таком развитии событий, безусловно, общие потери советских войск были бы больше, чем при штурме Берлина. "
Иван 2010-02-09 14:31:15
Собственно, задаётся вопрос: надо ли было штурмовать Берлин? Могли бы силы 9-й армии немцев войти в Берлин и обороняться? Стратегически это неоправданно ни то, ни другое. Берлин - это огромный (по тем временам) город, с огромным населением, с каналами и мостами, с подготовленными долговременными огневыми позициями на кючевых точках: достаточно подбить танк на узкой улочке, что-б остановить продвижение целой колонны, а если поставить \"фаустников\"(в которых не верил Жуков!) вдоль улочки, то 5-6 человек \"разделают\" колонну за несколько минут - броня у танка сверху очень тонкая. А забитую горящими танками улицу не одолеть, надо искать другие улицы, где действуют такие-же мобильные группы с фауспатронами, плюс снйпера, отстреливающие выпрыгивающих танкистов. Танкам в городе верная смерть, то-же случилось при штурме Грозного в 90-х, потому и создали БМПТ \"Терминатор\" - танк уличного боя. Много сил в Берлине держать не следовало, две-три сотни мобильных групп снайперов и \"фаустников\" могут уничтожить огромную армия (в Берлине сгублено 2 танковых армии), а по сути Берлин - \"пустышка\". Все потери впустую, что-б только расписаться на Рейхстаге? Город - это \"каменный мешок\", лишающий маневра любую армию, кроме того, запасы продовольствия не могут снабжать большую армию, а 200-300 тысяч солдат просто не прокормить, при длительной осаде (как случилось с ударной армией генерала Власова), так зачем 9-й немецкой армии входить в Берлин, а советской - штурмовать. Только советское командование могло отдать приказ штурма, никогда не считаясь с потерями СВОИХ(!) солдат, только амбициозный командующий, не озираясь на трупы своих солдат, может приказать штурмовать город, превращённый обороняющимися в ловушку, целе в котором никаких, зато ВЗЯТЬ Берлин(!) - это престиж командующего, а такой был, это Жуков и почему после войны Сталин хотел судить Жукова и расстрелять, может за нарушение приказа Главнокомандующего?
alson 2010-01-20 21:54:26
С 16 апреля по 8 мая советские войска потеряли 352475 человек, из них безвозвратно - 78291 человек. То есть число убитых советских воинов составило 78 тыс. человек, а вовсе не миллион, не полмиллиона и даже не 300 тыс.
Потери противника убитыми составили около 400 тысяч человек, пленными около 380 тысяч человек.
Берлин был взят на удивление быстро. Штурм непосредственно Берлина длился с 25 апреля по 2 мая. Берлинская наступательная операция началась 16 апреля. Для сравнения: Будапешт оборонялся с 25 декабря 1944 года по 13 февраля 1945. Осажденный город Бреслау (ныне Вроцлав) капитулировал после Берлина, не будучи взятым посредством штурма, находясь в осаде с середины февраля. Немцы так и не смогли взять осажденный Ленинград. Вошли в историю ожесточенные бои в Сталинграде. Почему же так стремительно пал Берлин?
По немецким данным город защищали в завершающей фазе 44 тысячи человек, из которых погибли 22000. Военные историки занимавшиеся реконструкцией штурма Берлина сошлись на цифре в 60 тысяч солдат и офицеров и 50-60 танков. Советская армия непосредственно в штурме Берлина задействовала 464000 человек и 1500 танков и САУ.
Защищать Берлин выпало городским пожарным и полицейским, но преобладали фольксштурмисты - плохо обученные и плохо вооруженные старики и несовершеннолетние члены гитлерюгенда (нацистского "комсомола"). Кадровых солдат в Берлине было около 15 тысяч, в том числе порядка четырех тысяч эсэсовцев. Гитлер даже в апреле 1945 года имел весьма многочисленную армию, но для столицы не нашлось и сотни тысяч солдат. Как получилось, что 250 тысяч кадровых опытных солдат дождались конца войны в Курляндии (Латвия), а не были переброшены по Балтийскому морю в Германию? Почему 350 тысяч солдат встретили капитуляцию в Норвегии, откуда добраться до Германии было еще проще? Миллион солдат капитулировали в Италии 29 апреля. Группа армий центр, расположенная в Чехии насчитывала 1 миллион 200 тысяч человек. А Берлин, объявленный в феврале 1945 крепостью (Festung Berlin), не имел ни достаточного гарнизона, ни сколь-нибудь серьезной фортификационной подготовки к обороне. И слава Богу.
Смерть Гитлера привела к быстрой капитуляции германской армии. Пока он был жив немецкие войска сдавались целыми cоединениями в крайних случаях, когда все возможности сопротивления были исчерпаны. Здесь можно вспомнить Сталинград или Тунис. Гитлер собирался сражаться до последнего своего солдата. Как ни странно сегодня это звучит, но еще 21 апреля он полагал, что у него есть все возможности отбросить Красную армию от Берлина. Хотя на тот момент уже была прорвана немецкая линия обороны на Одере и стало ясно из продвижения советских войск, что еще несколько дней и Берлин будет в кольце блокады. Американские войска достигли Эльбы(на саммите в Ялте Эльба была обозначена как разделительная линия между американскими и советскими войсками) и дожидались Советскую армию.
В своё время, Гитлер в борьбе за власть продемонстрировал выдающиеся способности. Имея очень низкие стартовые позиции, он сумел переиграть, а то и просто обдурить, многих профессиональных политиков и получить полный контроль над большой европейской страной. Власть Гитлера в Германии была намного больше власти кайзера. И если во время Первой мировой войны военные фактически лишили кайзера власти, то во время Второй мировой войны Гитлер свою власть над Германией приумножил. Как тут не вообразить себя гением, любимцем Провидения? И Гитлер уверовал в собственную гениальность.
Характерный эпизод приводит в своих мемуарах ("Гитлер. Последние десять дней.") капитан Герхард Больдт, помощник начальника Генерального штаба Гудериана, а затем и Кребса: " Гелен (начальник военно-разведывательного и аналитического управления) во время очередного доклада у Гитлера вновь представил абсолютно достоверные сведения, подготовленные специалистами высочайшего уровня, относительно замыслов советского командования и мест концентрации ударных частей русских. Выслушав, Гитлер в сильнейшем раздражении и тоном, не допускающим возражений, заявил: " Я категорически отвергаю эти негодные предложения. Только истинный гений в состоянии предугадать намерения противника и сделать нужные выводы. И никакой гений не станет обращать внимание на разные мелочи".
Гитлер отвергая все предложения и просьбы Генерального штаба об эвакуации двух армий из Курляндии обосновывал свой отказ "гениальным" озарением, что если это, мол, случится, то Швеция, которая этого только и ждет, немедленно объявит войну Германии. Все доводы министерства иностранных дел в пользу неуклонного соблюдения Швецией нейтралитета во внимание "гениальным" стратегом не принимались.
Курляндский котёл образовался на побережье Балтийского моря.
Гитлер не доверял своим генералам. И это недоверие усилилось после покушения 20 июля 1944 года. Резкое ухудшение здоровья после контузии и множества мелких ранений также сказались на качестве принимаемых решений. Все это привело к таким неумным решениям, как назначение 24 января 1945 года Рейхсфюрера СС Гиммлера командующим группой армий "Висла"(эквивалентно нашему понятию - командующий фронтом), а министра информации и пропаганды Геббельса - Комиссаром Обороны Рейха и, по совместительству, Комиссаром Обороны Берлина. Оба очень старались и сделали все, что было в их силах, чтобы благополучно завалить полученные задания.
Наши комиссары, по правде говоря, были не лучше. Знаменитый Мехлис, направленный Сталиным в 1942 году в Крым для присмотра за "бестолковыми" генералами наломал столько дров. что никакой Геббельс не смог бы с ним конкурировать. Благодаря Мехлису, всё время вмешивающемуся в военные дела, Красная армия, обладая большим преимуществом в численности и технике, потерпела сокрушительное поражение. Только пленными Красная армия потеряла 170 000 человек и десятки тысяч убитыми. Немцы потеряли 3400 человек, из них убитыми около 600.
Но вернемся к штурму Берлина. Войска Первого Белорусского фронта находились перед решающим наступлением на расстоянии 60 км от Берлина. Прямой путь на столицу рейха прикрывала 9-ая немецкая армия. После прорыва линии обороны к Берлину с Зееловских высот отступил 56-ой танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Гельмута Вейдлинга. 16 апреля, накануне Берлинской операции корпус насчитывал 50 000 человек вместе с тылами. После кровопролитных сражений корпус отступил в столицу сильно ослабленным. К началу боев в самом Берлине корпус имел в своем составе следующие силы:
1. 18-ая танковая дивизия - 4000 человек.
2. 9-я воздушно-десантная дивизия - 4000 человек (в Берлин вошло 500 человек десантников и здесь дивизия пополнилась фольксштурмистами до 4000).
3. 20-я танковая дивизия - около 1000 человек. Из них 800 фольксштурмистов.
4.танковая дивизия СС "Нордланд" - 3500 - 4000 человек. Национальный состав дивизии: датчане, норвежцы, шведы и немцы.
Всего корпус отступивший в Берлин насчитывал 13000 - 15000 бойцов.
После капитуляции Берлина генерал Вейдлинг дал следующие показания на допросе: "Уже 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения бессмысленно, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, более того, в распоряжении немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка "Великая Германия" и бригады СС, охранявшей Имперскую канцелярию. Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарных частей, личного состава различных тыловых подразделений и служб.
Комендант Берлина,Гельмут Вейдлинг, умер во Владимирской тюрьме 17 ноября 1955 года.(64 года).
До Вейдлинга обороной Берлина руководил генерал-лейтенант Гельмут Рейман, который и комплектовал народное ополчение (фольксштурм). Всего было сформировано 92 батальона фольксштурма (около 60000 человек). Для своего воинства Рейман получил 42 095 винтовок, 773 автомата, 1953 ручных пулемета, 263 тяжелых пулемета и какое-то количество минометов и полевых орудий.
Фольксштурм - народное ополчение в которое призывали лиц мужского пола от 16 до 60 лет.
Ко времени формирования ополчения германские вооруженные силы испытывали острый недостаток оружия, в том числе стрелкового. Батальоны фольксштурма были вооружены в основном трофейным оружием, производства Франции, Голландии, Бельгии, Англии, Советского Союза, Италии, Норвегии. Всего насчитывалось 15 типов винтовок и 10 типов ручных пулеметов.На каждого фольксштурмиста приходилось в среднем 5 винтовочных патронов. Зато было достаточно много фауст-патронов, хотя они не могли возместить нехватку остального вооружения.
Фольксштурм делился на две категории: те кто имел хоть какое оружие - Фольксштурм 1 (таких было около 20000), и Фольксштурм 2 - которые вообще не имели никакого оружия(40000). Батальоны народного ополчения формировались не по войсковой схеме, а по партийным округам.Командирами обычно назначали необученных военному делу партийных начальников. Эти батальоны не имели штабов, более того, они не имели полевых кухонь и не стояли на довольствии. Кормило фольксштурмистов местное население, обычно их же семьи. А когда они сражались вдали от своих жилищ, то питались чем бог пошлет, а то и голодали. Своего транспорта и связи фольксштурм тоже не имел. Кроме всего прочего, эти батальоны подчинялись партийному руководству, а не военному командованию и переходили в распоряжение коменданта города только после получения условного сигнала, означавшего, что штурм города начался.
Это тоже фольксштурм. Диктаторам подданные нужны только как пушечное мясо.
Укрепления Берлина воздвигаемые под руководством Геббельса были, по утверждению генерала М.Пемзеля, просто смехотворны. В донесении генерала Серова на имя Сталина также даётся крайне низкая оценка берлинским укреплениям. Советские специалисты констатировали, что в радиусе 10-15 км вокруг Берлина серьёзных укреплений нет.
18 апреля по приказу Геббельса Рейман, тогда еще комендант Берлина, вынужден был передать из города на вторую линию обороны 30 батальонов Фольксштурма и подразделение ПВО с их прекрасными пушками. На 19 апреля в городе осталось 24 тысячи ополченцев. Ушедшие батальоны в Берлин уже не вернулись. Также в городе имелись подразделения составленные из военнослужащих тыловых служб, пожарников, полицейских, членов гитлерюгенда. В числе юных фольксштурмистов был и 15-летний Адольф Мартин Борман, сын заместителя Гитлера по партии. Он выжил и стал после войны католическим священником.
Последним пополнением прибывшим в Берлин наземным путем (24 апреля) были около 300 французов из остатков добровольческой дивизии СС "Шарлемань". Дивизия понесла тяжелые потери в боях в Померании. Из 7500 человек в живых осталось 1100. Эти 300 французов-эсэсовцев оказали неоценимую помощь Гитлеру. Они подбили 92 советских танка из 108 уничтоженных в полосе обороны дивизии "Нордлунг". Второго мая у Потсдамского вокзала в плен попали 30 французов оставшихся в живых. Как ни странно, но две трети эсэсовцев яростно сражавшихся против советской армии в Берлине были иностранцами: норвежцы, датчане, шведы и французы.
Бронетранспортер командира роты шведских добровольцев.Справа от машины лежит водитель: унтершарфюрер Рагнар Йоханссон.
Последнее скудное пополнение защитникам Берлина прибыло в ночь на 26 апреля. Транспортными самолетами был перевезен батальон курсантов морской школы из Ростока. Некоторые источники (даже Википедия) сообщают. что это был парашютный десант. Но эти товарищи наверное видели прыжки парашютистов только по телевизору, иначе бы не писали, что молодые люди прошедшие подготовку для службы на подводных лодках настолько искусно овладели парашютным делом и смогли выполнить технически сложный прыжок в тёмное время суток с низкой высоты. Да ещё и на город, что само по себе сложно даже днем и в мирное время.
Брать Берлин нам помогали не только Гитлер с Геббельсом, но и немецкие генералы.Командующий группой армий "Висла", прикрывавшей Берлин с востока, генерал-полковник Хейнрици, относился к тем немецким генералам, которые считали, что война проиграна и её надо срочно заканчивать, чтобы не допустить полного разрушения страны и уничтожения народа. Он крайне болезненно воспринимал намерения Гитлера сражаться до последнего немца. Хейнрици, талантливый военачальник, считался очень подозрительным с точки зрения нацистов: он был женат на полуеврейке, был ревностным христианином, ходил в церковь и не захотел вступать в НСДАП, отказался при отступлении сжигать Смоленск. Хейнрици, после прорыва линии обороны на Одере, отводил свои войска таким образом, чтобы они не попали в Берлин. 56-ой танковый корпус получил 22 апреля приказ из штаба 9-ой армии, входящей в группу "Висла", отойти южнее Берлина на соединение с основными частями армии. Генералы играя в поддавки надеялись, что Красная армия доберется до рейхсканцелярии где-то к 22 апреля. Вейдлинг получил приказ от Гитлера вести корпус на защиту города, но подчинился приказу не сразу, а только после того, как фюрер его продублировал. Гитлер за неподчинение даже приказал 23 апреля Вейдлинга расстрелять, но тот сумел оправдаться. Правда выиграл генерал от этого немного. Вейдлинг умер во владимирской тюрьме, проведя там 10 лет.
Хейнрици продолжал отвод своих войск, расположенных севернее Берлина, на запад для сдачи в плен англо-американским войскам. При этом он пытался обмануть Кейтеля и Йодля, которые оставались верными Гитлеру до самого конца. Хейнрици делал всё возможное, чтобы не выполнять требование командования и лично Гитлера по организации контрудара группы Штайнера с севера для разблокирования Берлина. Когда Кейтель окончательно убедился в намерениях Хейнрици, то снял его с должности и предложил застрелиться как честному офицеру. Однако Хейнрици сдав командование. уехал в небольшой городишко и позже сдался в плен британским войскам.
Генерал-полковник Готхард Хейнрици.Умер в декабре 1971 года(84 года).
22 апреля обергруппенфюрер СС Феликс Штайнер получил приказ Гитлера нанести удар с севера и разблокировать Берлин. Штайнер предпринял попытку выполнить приказ, но потерпел неудачу. Понимая, что дальнейшие попытки обрекают его наспех сформированную группу на гибель, Штайнер самовольно начал отвод подчинённых ему частей на Запад. Также не подчинился приказам генерал-фельдмаршала Кейтеля, начальника Генерального штаба генерала Кребса вновь направить свои войска в сторону Берлина. 27 апреля 1945 года Гитлер за неповиновение отстранил его от командования группой, но Штайнер вновь не подчинился и продолжил отход. По данным Хайнца Хене, автора книги «Чёрный орден СС», Гиммлер критически относился к Штайнеру, называя его «самым непослушным из моих генералов». Близкий к Гиммлеру обергруппенфюрер Г.Бергер утверждал: «Обергруппенфюрер Штайнер воспитанию не поддается. Он делает все, что хочет, и не терпит возражений».
Обергруппенфюрер СС Феликс Штайнер. Умер в мае 1966 (69 лет).
Большая помощь была оказана Советской армии и министром вооружений Шпеером, который так много сделал, чтобы до начала 1945 года производство вооружений в Германии неуклонно возрастало. Шпеер, после зимнего наступления Советской армии, составил доклад для Гитлера, который начинался словами "война проиграна". Шпеер выступал категорически против тактики "выжженной земли" в Германии, полагая что оставшимся в живых немцам надо будет как-то жить. Шпеер не допустил взрывов большей части мостов в Берлине, что могло бы привести к задержкам в наступлении и большим потерям Красной армии. Из 248 мостов в Берлине было взорвано только 120.
Центральный сектор обороны Берлина, "Цитадель", защищала группа под командованием бригаденфюрера В.Монке.
Бригаденфюрер В.Монке, освобожден из советского плена в октябре 1955 года, умер в 2001г.
В ночь на 21апреля 1945 Адольф Гитлер назначил его командиром «боевой группы Монке», которой была поручена оборона рейхсканцелярии и бункера фюрера. Всего в состав группы входило 9 батальонов общей численностью около 2100 человек. После самоубийства Гитлера Монке 1 мая возглавил группу, совершившую прорыв из бункера и безуспешно пытавшуюся вырваться из Берлина на север. Был взят в плен.
Обитатели гитлеровского бункера пытались вырваться из Берлина тремя группами. В одной из групп находились Борман, Аксман, руководитель гитлерюгенда и личный врач Гитлера Людвиг Штумпфеггер. Они вместе с другими обитателями бункера пытались пробраться сквозь охваченный боями центр Берлина, но вскоре Штумпфеггер с Борманом отделились от группы. В конце концов, обессиленные и деморализованные, они совершили самоубийство на вокзале Лертер. 7-8 декабря 1972 года во время прокладки подземного почтового кабеля были найдены два скелета. После их тщательного исследования судебными медиками, стоматологами и антропологами скелеты были признаны принадлежащими Штумпфеггеру и Борману. Между зубами скелетов были найдены осколки стеклянных ампул с цианистым калием.
Зная слабость обороны Берлина, советское командование планировало взятие германской столицы ко дню рождения Ленина, 21 апреля. В этот день над Берлином уже должно было развиваться "Знамя Победы". Почему же Красной армии, имеющей колоссальное преимущество в людях и технике, пришлось с такими большими потерями, самыми высокими среднесуточными потерями за всю войну, брать Берлин? Ответ военные историки ищут по сей день.
Я поделился с Вами информацией, которую "накопал" и систематизировал. При этом ничуть не обеднел и готов делится дальше, не реже двух раз в неделю. Если Вы обнаружили в статье ошибки или неточности - пожалуйста сообщите. Мой электронный адрес: [email protected]. Буду очень благодарен.
До начала операции в полосах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была проведена разведка боем. С этой целью 14 апреля после 15 - 20-минутного огневого налета на направлении главного удара 1-го Белорусского фронта начали действовать усиленные стрелковые батальоны от дивизий первого эшелона общевойсковых армий. Затем на ряде участков были введены в бой и полки первых эшелонов. В ходе двухдневных боев им удалось вклиниться в оборону противника и захватить отдельные участки первой и второй траншей, а на некоторых направлениях продвинуться до 5 км. Целостность вражеской обороны была нарушена. Кроме того, в ряде мест войска фронта преодолели зону наиболее плотных минных заграждений, что должно было облегчить последующее наступление главных сил. Исходя из оценки результатов боя, командование фронта приняло решение сократить продолжительность артиллерийской подготовки атаки главных сил с 30 до 20 - 25 минут.
В полосе 1-го Украинского фронта разведка боем проводилась в ночь на 16 апреля усиленными стрелковыми ротами. Было установлено, что противник прочно занимает оборонительные позиции непосредственно по левому берегу Нейсе. Командующий фронтом принял решение не вносить изменений в разработанный план.
Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов перешли в наступление. В 5 часов по московскому времени, за два часа до рассвета, в 1-м Белорусском фронте началась артиллерийская подготовка. В полосе 5-й ударной армии в ней участвовали корабли и плавучие батареи Днепровской флотилии. Сила артиллерийского огня была огромной. Если за весь первый день операции артиллерия 1-го Белорусского фронта израсходовала 1 236 тыс. снарядов, что составляло почти 2,5 тыс. железнодорожных вагонов, то за время артиллерийской подготовки - 500 тыс. снарядов и мин, или 1 тыс. вагонов. Ночные бомбардировщики 16-й и 4-й воздушных армий наносили удары по вражеским штабам, огневым позициям артиллерии, а также по третьей и четвертой траншеям главной полосы обороны.
После заключительного залпа реактивной артиллерии двинулись вперед войска 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской, а также 69-й армий, которыми командовали генералы В. И. Кузнецов, Н. Э. Берзарин, В. И. Чуйков, В. Я. Колпакчи. С началом атаки мощные прожекторы, расположенные в полосе этих армий, направили свои лучи в сторону противника. 1-я армия Войска Польского, 47-я и 33-я армии генералов С. Г. Поплавского, Ф. И. Перхоровича, В. Д. Цветаева перешли в наступление в 6 часов 15 минут. Бомбардировщики 18-й воздушной армии под командованием Главного маршала авиации А. Е. Голованова нанесли удар по второй полосе обороны. С рассветом усилила боевые действия авиация 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко, которая за первый день операции произвела 5342 боевых самолето-вылета и сбила 165 немецких самолетов. Всего же в течение первых суток летчики 16, 4 и 18-й воздушных армий совершили свыше 6550 вылетов, сбросили по пунктам управления, узлам сопротивления и резервам противника свыше 1500 тонн бомб.
В результате мощной артиллерийской подготовки и ударов авиации противнику был нанесен большой урон. Поэтому первые полтора-два часа наступление советских войск развивалось успешно. Однако вскоре гитлеровцы, опираясь на сильную, развитую в инженерном отношении вторую полосу обороны, оказали ожесточенное сопротивление. По всему фронту развернулись напряженные бои. Советские войска стремились во что бы то ни стало преодолеть упорство врага, действуя напористо и энергично. В центре 3-й ударной армии наибольшего успеха достиг 32-й стрелковый корпус под командованием генерала Д. С. Жеребина. Он продвинулся на 8 км и вышел ко второй полосе обороны. На левом фланге армии 301-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник В. С. Антонов, взяла важный опорный пункт врага и железнодорожную станцию Вербиг. В боях за нее отличились воины 1054-го стрелкового полка, которым командовал полковник H. H. Радаев. Комсорг 1-го батальона лейтенант Г. А. Авакян с одним автоматчиком пробрался к зданию, где засели гитлеровцы. Забросав их гранатами, отважные воины уничтожили 56 фашистов и 14 пленили. Лейтенант Авакян был удостоен звания Героя Советского Союза.
Для повышения темпа наступления в полосе 3-й ударной армии в 10 часов был введен в сражение 9-й танковый корпус генерала И. Ф. Кириченко. Хотя это и увеличило силу удара, продвижение войск по-прежнему развивалось медленно. Командованию фронта стало ясно, что общевойсковые армии не в состоянии быстро прорвать вражескую оборону на глубину, запланированную для ввода в сражение танковых армий. Особенно опасным являлось то, что пехота не могла овладеть очень важными в тактическом отношении Зеловскими высотами, по которым проходил передний край второй оборонительной полосы. Этот естественный рубеж господствовал над всей местностью, имел крутые скаты и во всех отношениях являлся серьезным препятствием на пути к столице Германии. Зеловские высоты рассматривались командованием вермахта как ключ ко всей обороне на берлинском направлении. «К 13 часам, - вспоминал маршал Г. К. Жуков, - я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела, и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зеловских высот не взять» {624} . Поэтому Маршал Советского Союза Г. К. Жуков решил ввести в сражение танковые армии и совместными усилиями завершить прорыв тактической зоны обороны.
Во второй половине дня первой в сражение была введена 1-я гвардейская танковая армия генерала M. E. Катукова. К исходу дня все три ее корпуса вели боевые действия в полосе 8-й гвардейской армии. Однако в этот день так и не удалось прорвать оборону на Зеловских высотах. Трудным оказался первый день операции и для 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова. После полудня армия получила приказ командующего обогнать боевые порядки пехоты и нанести удар на Бернау. К 19 часам ее соединения вышли на линию передовых частей 3-й и 5-й ударных армий, но, встретив ожесточенное сопротивление противника, дальше продвинуться не смогли.
Ход борьбы в первый день операции показал, что гитлеровцы любой ценой стремятся удержать Зеловские высоты: к концу дня на усиление войск, оборонявших вторую полосу обороны, фашистское командование выдвинуло резервы группы армий «Висла». Бои носили исключительно упорный характер. В течение второго дня сражения гитлеровцы неоднократно предпринимали яростные контратаки. Однако сражавшаяся здесь 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова настойчиво продвигалась вперед. Воины всех родов войск проявляли массовый героизм. Мужественно сражался 172-й гвардейский стрелковый полк 57-й гвардейской стрелковой дивизии. При штурме высот, прикрывающих Зелов, особенно отличился 3-й батальон под командованием капитана Н. Н. Чусовского. Отразив контратаку противника, батальон ворвался на Зеловские высоты, а затем, после тяжелого уличного боя, очистил юго-восточную окраину города Зелов. Командир батальона в этих боях не только руководил подразделениями, но и, увлекая за собой бойцов, лично уничтожил в рукопашной схватке четырех гитлеровцев. Многие бойцы и офицеры батальона были награждены орденами и медалями, а капитан Чусовской удостоен звания Героя Советского Союза. Ударом войск 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерала В. А. Глазунова во взаимодействии с частью сил 11-го гвардейского танкового корпуса полковника А. X. Бабаджаняна Зелов был взят.
В итоге ожесточенных и упорных боев войска ударной группировки фронта к исходу 17 апреля прорвали вторую оборонительную полосу и две промежуточные позиции. Попытки немецко-фашистского командования остановить продвижение советских войск вводом в бой четырех дивизий из резерва успеха не имели. Бомбардировщики 16-й и 18-й воздушных армий днем и ночью наносили удары по резервам противника, задерживая их выдвижение к рубежу боевых действий. 16 и 17 апреля наступление поддерживали корабли Днепровской военной флотилии. Они вели огонь до тех пор, пока сухопутные войска не вышли за пределы дальности стрельбы корабельной артиллерии. Советские войска настойчиво рвались к Берлину.
Упорное сопротивление пришлось преодолеть также войскам фронта, наносившим удары на флангах. Войска 61-й армии генерала П. А. Белова, начавшие наступление 17 апреля, к исходу дня форсировали Одер и захватили плацдарм на его левом берегу. К этому времени соединения 1-й армии Войска Польского форсировали Одер и прорвали первую позицию главной полосы обороны. В районе Франкфурта войска 69-й и 33-й армий продвинулись от 2 до 6 км.
На третий день продолжались тяжелые бои в глубине вражеской обороны. Гитлеровцы ввели в сражение почти все свои оперативные резервы. Исключительно ожесточенный характер борьбы сказался на темпах продвижения советских войск. К исходу дня они главными силами преодолели еще 3 - 6 км и вышли на подступы к третьей оборонительной полосе. Соединения обеих танковых армий совместно с пехотинцами, артиллеристами и саперами трое суток непрерывно штурмовали вражеские позиции. Труднопроходимая местность и сильная противотанковая оборона противника не позволили танкистам оторваться от пехоты. Подвижные войска фронта пока не получили оперативного простора для ведения стремительных маневренных действий на берлинском направлении.
В полосе 8-й гвардейской армии наиболее упорное сопротивление гитлеровцы оказали вдоль шоссе, идущего на запад от Зелова, по обеим сторонам которого они установили около 200 зенитных орудий.
Медленное продвижение войск 1-го Белорусского фронта ставило, по мнению Верховного Главнокомандующего, под угрозу выполнение замысла на окружение берлинской группировки врага. Еще 17 апреля Ставка потребовала от командующего фронтом обеспечить более энергичное наступление подчиненных ему войск. Одновременно с этим она дала указания командующим 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами содействовать наступлению 1-го Белорусского фронта. 2-й Белорусский фронт (после форсирования Одера) получил, кроме того, задачу не позднее 22 апреля главными силами развивать наступление на юго-запад, нанося удар в обход Берлина с севера {625} , с тем чтобы во взаимодействии с войсками 1-го Украинского фронта завершить окружение берлинской группировки.
Во исполнение указаний Ставки командующий 1-м Белорусским фронтом потребовал от войск увеличить темпы наступления, артиллерию, в том числе и большой мощности, подтянуть к первому эшелону войск на расстояние 2 - 3 км, что должно было способствовать более тесному взаимодействию с пехотой и танками. Особое внимание уделялось массированию артиллерии на решающих направлениях. Для поддержки наступавших армий командующий фронтом приказал решительнее использовать авиацию.
В результате принятых мер войска ударной группировки к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и за четыре дня продвинулись на глубину до 30 км, получив возможность развивать наступление на Берлин и в обход его с севера. В прорыве обороны противника большую помощь наземным войскам оказала авиация 16-й воздушной армии. Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, она за это время совершила около 14,7 тыс. самолето-вылетов и сбила 474 вражеских самолета. В боях под Берлином майор И. Н. Кожедуб увеличил счет сбитых самолетов врага до 62. Прославленный летчик был удостоен высокой награды - третьей Золотой Звезды. Всего за четыре дня в полосе 1-го Белорусского фронта советская авиация совершила до 17 тыс. самолето-вылетов {626} .
На прорыв одерского оборонительного рубежа войска 1-го Белорусского фронта затратили четверо суток. За это время врагу был нанесен большой урон: 9 дивизий из первого оперативного эшелона и дивизия: второго эшелона потеряли до 80 процентов личного состава и почти всю боевую технику, а 6 дивизий, выдвинутых из резерва, и до 80 различных батальонов, направленных из глубины, - свыше 50 процентов. Однако и войска фронта понесли значительные потери и продвигались медленнее, чем предусматривалось планом. Это было обусловлено прежде всего сложными условиями обстановки. Глубокое построение обороны противника, заблаговременно занятой войсками, большое насыщение ее противотанковыми средствами, высокая плотность огня артиллерии, особенно противотанковой и зенитной, непрерывные контратаки и усиление войск резервами - все это потребовало от советских войск максимального напряжения сил.
В связи с тем что ударная группировка фронта развертывала наступление с небольшого по площади плацдарма и в сравнительно узкой полосе, ограниченной водными преградами и лесисто-болотистыми районами, советские войска были стеснены в маневре и не могли быстро расширить полосу прорыва. К тому же переправы и тыловые дороги были чрезвычайно перегружены, что крайне затруднило ввод в сражение новых сил из глубины. На темпы наступления общевойсковых армий существенное влияние оказало то обстоятельство, что вражеская оборона не была надежно подавлена во время артиллерийской подготовки. Это особенно касалось второй оборонительной полосы, проходившей по Зеловским высотам, куда противник отвел с первой полосы часть сил и выдвинул резервы из глубины. Не оказал особого влияния на темпы наступления и ввод в сражение танковых армий для завершения прорыва обороны. Такое использование танковых армий не было предусмотрено планом операции, поэтому их взаимодействие с общевойсковыми соединениями, авиацией и артиллерией приходилось организовывать уже в ходе боевых действий.
Успешно развивалось наступление войск 1-го Украинского фронта. 16 апреля в 6 часов 15 минут началась артиллерийская подготовка, в ходе-которой усиленные батальоны дивизий первого эшелона выдвинулись непосредственно к реке Нейсе и после переноса огня артиллерии под прикрытием дымовой завесы, поставленной на 390-километровом фронте, начали форсирование реки. Личный состав передовых подразделений переправлялся по штурмовым мостикам, наведенным в период артиллерийской подготовки, и на подручных средствах. Вместе с пехотой было переправлено небольшое количество орудий сопровождения и минометов. Поскольку мосты еще не были готовы, часть полевой артиллерии пришлось перетаскивать вброд с помощью канатов. В 7 часов 05 минут первые эшелоны бомбардировщиков 2-й воздушной армии нанесли удары по узлам сопротивления и командным пунктам врага.
Батальоны первого эшелона, быстро захватив плацдармы на левом берегу реки, обеспечили условия для наведения мостов и переправы главных сил. Исключительную самоотверженность показали саперы одного из подразделений 15-го гвардейского отдельного мотоштурмового инженерно-саперного батальона. Преодолевая заграждения на левом берегу реки Нейсе, они обнаружили имущество для штурмового мостика, охраняемое солдатами противника. Перебив охрану, саперы быстро навели штурмовой мостик, по которому начала переправляться пехота 15-й гвардейской стрелковой дивизии. За проявленную отвагу и мужество командир 34-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Г. В. Бакланов наградил весь личный состав подразделения (22 человека) орденом Славы {627} . Понтонные мосты на легких надувных лодках были наведены спустя 50 минут, мосты для грузов до 30 тонн - через 2 часа, а мосты на жестких опорах под грузы до 60 тонн - в течение 4 - 5 часов. Кроме них для переправы танков непосредственной поддержки пехоты использовались паромы. Всего на направлении главного удара было оборудовано 133 переправы. Первый эшелон главной ударной группировки закончил форсирование Нейсе через час, в течение которого артиллерия вела непрерывный огонь по обороне противника. Затем она сосредоточила удары по опорным пунктам врага, готовя атаку на противоположном берегу.
В 8 часов 40 минут войска 13-й армии, а также 3-й и 5-й гвардейских армий начали прорыв главной оборонительной полосы. Бои на левом берегу Нейсе приняли ожесточенный характер. Гитлеровцы предпринимали яростные контратаки, стремясь ликвидировать плацдармы, захваченные советскими войсками. Уже в первый день операции фашистское командование бросило в сражение из своего резерва до трех танковых дивизий и танко-истребительную бригаду.
С целью быстрейшего завершения прорыва обороны врага командующий фронтом использовал 25-й и 4-й гвардейский танковые корпуса генералов Е. И. Фоминых и П. П. Полубоярова, а также передовые отряды танковых и механизированных корпусов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий {628} . Тесно взаимодействуя, общевойсковые и танковые соединения к исходу дня прорвали главную полосу обороны на фронте 26 км и продвинулись на глубину до 13 км.
На следующий день в сражение были введены главные силы обеих танковых армий. Советские войска отразили все контратаки противника и завершили прорыв второй полосы его обороны. За два дня войска ударной группировки фронта продвинулись на 15 - 20 км. Часть сил противника начала отходить за реку Шпрее. Для обеспечения боевых действий танковых армий была привлечена большая часть сил 2-й воздушной армии. Штурмовики уничтожали огневые средства и живую силу противника, а бомбардировочная авиация наносила удары по его резервам.
На дрезденском направлении войска 2-й армии Войска Польского под командованием генерала К. К. Сверчевского и 52-й армии генерала К. А. Коротеева после ввода в сражение 1-го польского танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов под командованием генералов И. К. Кимбара и И. П. Корчагина также завершили прорыв тактической зоны обороны и за два дня боевых действий продвинулись на некоторых участках до 20 км.
Успешное наступление 1-го Украинского фронта создавало для противника угрозу глубокого обхода его берлинской группировки с юга. Гитлеровцы сосредоточили свои усилия с целью задержать продвижение советских войск на рубеже реки Шпрее. Сюда же они направили резервы группы армий «Центр» и отошедшие войска 4-й танковой армии. Однако попытки врага изменить ход сражения успеха не имели.
Во исполнение указаний Ставки Верховного Главнокомандования командующий фронтом в ночь на 18 апреля поставил 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям под командованием генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко задачу выйти к Шпрее, форсировать ее с ходу и развивать наступление непосредственно на Берлин с юга. Общевойсковые армии получили приказ выполнять поставленные ранее задачи. Военный совет фронта обратил особое внимание командующих танковыми армиями на необходимость стремительных и маневренных действий. В директиве командующий фронтом подчеркивал: «На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперед. Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Требую твердо понять, что успех танковых армий зависит от смелого маневра и стремительности в действиях» {629} . Утром 18 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии вышли к Шпрее. Они совместно с 13-й армией с ходу форсировали ее, прорвали третью оборонительную полосу на 10-километровом участке и захватили плацдарм севернее и южнее Шпремберга, где сосредоточились их главные силы. 18 апреля войска 5-й гвардейской армии с 4-м гвардейским танковым и во взаимодействии с 6-м гвардейским механизированным корпусами форсировали Шпрее южнее города. В этот день самолеты 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии трижды Героя Советского Союза полковника А. И. Покрышкина прикрывали войска 3-й и 4-й гвардейских танковых, 13-й и 5-й гвардейской армий, форсировавших Шпрее. За день в 13 воздушных боях летчики дивизии сбили 18 самолетов врага {630} . Таким образом, в полосе действий ударной группировки фронта были созданы благоприятные условия для успешного наступления.
Войска фронта, действовавшие на дрезденском направлении, отражали сильные контратаки противника. В этот день здесь в сражение был введен 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В. К. Баранова.
За три дня армии 1-го Украинского фронта продвинулись на направлении главного удара до 30 км. Значительную помощь наземным войскам оказала 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского, которая за эти дни произвела 7517 самолето-вылетов и в 138 воздушных боях сбила 155 вражеских самолетов {631} .
В то время как 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты вели напряженные боевые действия по прорыву одерско-нейсенского оборонительного рубежа, войска 2-го Белорусского фронта завершали подготовку к форсированию Одера. В нижнем течении русло этой реки делится на два рукава (Ост- и Вест-Одер), следовательно, войскам фронта предстояло преодолеть последовательно две водные преграды. Чтобы создать главным силам наилучшие условия для наступления, которое намечалось на 20 апреля, командующий фронтом решил 18 и 19 апреля передовыми частями форсировать реку Ост-Одер, уничтожить боевое охранение противника в междуречье и обеспечить соединениям ударной группировки фронта занятие выгодного исходного положения.
18 апреля одновременно в полосах 65, 70 и 49-й армий под командованием генералов П. И. Батова, В. С. Попова и И. Т. Гришина стрелковые полки дивизий первого эшелона на подручных и легких переправочных средствах, под прикрытием артиллерийского огня и дымовых завес форсировали Ост-Одер, на ряде участков преодолели вражескую оборону в междуречье и вышли к берегу реки Вест-Одер. 19 апреля переправившиеся части продолжали уничтожать подразделения противника в междуречье, сосредоточиваясь на дамбах на правом берегу этой реки. Существенную помощь наземным войскам оказывала авиация 4-й воздушной армии генерала К. А. Вершинина. Она подавляла и разрушала опорные пункты и огневые точки врага.
Активными действиями в междуречье Одера войска 2-го Белорусского фронта оказали существенное влияние на ход Берлинской операции. Преодолев заболоченную пойму Одера, они заняли выгодное исходное положение для форсирования Вест-Одера, а также прорыва вражеской обороны по его левому берегу, на участке от Штеттина до Шведта, что не позволило фашистскому командованию перебросить соединения 3-й танковой армии в полосу 1-го Белорусского фронта.
Таким образом, к 20 апреля в полосах всех трех фронтов сложились в целом благоприятные условия для продолжения операции. Наиболее успешно развивали наступление войска 1-го Украинского фронта. В ходе прорыва обороны по Нейсе и Шпрее они разгромили резервы противника, вышли на оперативный простор и устремились к Берлину, охватывая правое крыло франкфуртско-губенской группировки гитлеровских войск, в состав которой входили часть 4-й танковой и главные силы 9-й полевой армий. В решении этой задачи основная роль отводилась танковым армиям. 19 апреля они продвинулись в северо-западном направлении на 30 - 50 км, вышли в район Люббенау, Луккау и перерезали коммуникации 9-й армии. Все попытки противника прорваться из районов Котбуса и Шпремберга к переправам через Шпрее и выйти на тылы войск 1-го Украинского фронта оказались безуспешными. Войска 3-й и 5-й гвардейских армий под командованием генералов В. Н. Гордова и А. С. Жадова, продвигаясь на запад, надежно прикрывали коммуникации танковых армий, что позволило танкистам уже на следующий день, не встретив серьезного сопротивления, преодолеть еще 45 - 60 км и выйти на подступы к Берлину; 13-я армия генерала Н. П. Пухова продвинулась на 30 км.
Стремительное наступление 3-й и 4-й гвардейских танковых, а также 13-й армий уже к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий «Висла» от группы армий «Центр», вражеские войска в районах Котбуса и Шпремберга оказались в полуокружении. В высших кругах вермахта начался переполох, когда там узнали, что советские танки вышли в район Вюнсдорфа (10 км южнее Цоссена). Штаб оперативного руководства вооруженных сил и генеральный штаб сухопутных войск спешно оставили Цоссен и переехали в Ванзе (район Потсдама), а часть отделов и служб на самолетах была переброшена в Южную Германию. В дневнике верховного главнокомандования вермахта за 20 апреля была сделана следующая запись: «Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил... Все совершается в спешке, так как уже слышно, как вдали ведут из пушек огонь русские танки... Настроение подавленное» {632} .
Быстрое развитие операции сделало реальной скорую встречу советских и американо-английских войск. На исходе 20 апреля Ставка Верховного Главнокомандования направила директиву командующим 1-м и 2-м Белорусскими и 1-м Украинским фронтами, а также командующим Военно-Воздушными Силами, бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии. В ней указывалось, что необходимо установить знаки и сигналы для взаимного опознавания. По договоренности с союзным командованием командующим танковыми и общевойсковыми армиями приказывалось определить временную тактическую разграничительную линию между советскими и американо-английскими частями, чтобы избежать перемешивания войск {633} .
Продолжая наступление в северо-западном направлении, танковые армии 1-го Украинского фронта к исходу 21 апреля преодолели сопротивление противника в отдельных опорных пунктах и вплотную подошли к внешнему обводу Берлинского оборонительного района. Учитывая предстоявший характер боевых действий в таком крупном городе, как Берлин, командующий 1-м Украинским фронтом решил усилить 3-ю гвардейскую танковую армию генерала П. С. Рыбалко 10-м артиллерийским корпусом, 25-й артиллерийской дивизией прорыва, 23-й зенитной артиллерийской дивизией и 2-м истребительным авиационным корпусом. Кроме того, на автотранспорте перебрасывались две стрелковые дивизии 28-й армии генерала А. А. Лучинского, введенной в сражение из второго эшелона фронта.
С утра 22 апреля 3-я гвардейская танковая армия, развернув все три корпуса в первом эшелоне, начала атаку вражеских укреплений. Войска армии прорвали внешний оборонительный обвод Берлинского района и к исходу дня завязали бои на южной окраине столицы Германии. На северо-восточную ее окраину еще накануне ворвались войска 1-го Белорусского фронта.
Действовавшая левее 4-я гвардейская танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко к исходу 22 апреля также прорвала внешний оборонительный обвод и, выйдя на рубеж Зармунд, Белиц, заняла выгодное положение для соединения с войсками 1-го Белорусского фронта и завершения совместно с ними окружения всей берлинской группировки врага. Ее 5-й гвардейский механизированный корпус совместно с войсками 13-й и 5-й гвардейской армий к этому времени достиг рубежа Белиц, Трёйенбритцен, Цана. В результате путь к Берлину вражеским резервам с запада и юго-запада был закрыт. В Трёйенбритцене танкисты 4-й гвардейской танковой армии вызволили из фашистской неволи около 1600 военнопленных различных национальностей: англичан, американцев и норвежцев, в том числе бывшего командующего норвежской армией генерала О. Рюге. Спустя несколько дней воины этой же армии освободили из концлагеря (в пригороде Берлина) бывшего премьер-министра Франции Э. Эррио - известного государственного деятеля, который еще в 20-х годах выступал за франко-советское сближение.
Используя успех танкистов, войска 13-й и 5-й гвардейской армий быстро продвигались в западном направлении. Стремясь затормозить наступление ударной группировки 1-го Украинского фронта на Берлин, фашистское командование 18 апреля предприняло контрудар из района Горлица по войскам 52-й армии. Создав на этом направлении значительное превосходство в силах, враг пытался выйти в тыл ударной группировке фронта. 19 - 23 апреля здесь развернулись ожесточенные бои. Противнику удалось вклиниться в расположение советских, а затем и польских войск на глубину до 20 км. На помощь войскам 2-й армии Войска Польского и 52-й армии были переброшены часть сил 5-й гвардейской армии, 4-й гвардейский танковый корпус и перенацелены до четырех авиационных корпусов. В результате врагу был нанесен большой урон, и к исходу 24 апреля его продвижение было приостановлено.
В то время как соединения 1-го Украинского фронта осуществляли стремительный маневр по обходу столицы Германии с юга, ударная группировка 1-го Белорусского фронта наступала непосредственно на Берлин с востока. После прорыва одерского рубежа войска фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, продвигались вперед. 20 апреля в 13 часов 50 минут дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии дала два первых залпа по фашистской столице, а затем начался систематический ее обстрел. 3-я и 5-я ударные, а также 2-я гвардейская танковая армии уже к исходу 21 апреля преодолели сопротивление на внешнем обводе Берлинского оборонительного района и вышли на северо-восточную окраину города. 9-й гвардейский танковый корпус 2-й гвардейской танковой армии к утру 22 апреля вышел к реке Хафель, что на северо-западной окраине столицы, и во взаимодействии с частями 47-й армии приступил к ее форсированию. Успешно наступали также 1-я гвардейская танковая и 8-я гвардейская армии, которые еще к 21 апреля вышли на внешний оборонительный обвод. Утром следующего дня основные силы ударной группировки фронта уже вели бои с противником непосредственно в Берлине.
К исходу 22 апреля советские войска создали условия для завершения окружения и рассечения всей берлинской группировки врага. Расстояние между передовыми частями 47-й, 2-й гвардейской танковой армий, наступавшими с северо-востока, и 4-й гвардейской танковой армии составляло 40 км, а между левым флангом 8-й гвардейской и правым флангом 3-й гвардейской танковой армий - не более 12 км. Ставка Верховного Главнокомандования, оценив сложившуюся обстановку, потребовала от командующих фронтами к исходу 24 апреля завершить окружение основных сил 9-й полевой армии и не допустить отхода ее в Берлин или на запад. В целях обеспечения своевременного и точного выполнения указаний Ставки командующий 1-м Белорусским фронтом ввел в сражение свой второй эшелон - 3-ю армию под командованием генерала А. В. Горбатова и 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала В. В. Крюкова. Во взаимодействии с войсками правого крыла 1-го Украинского фронта они должны были отсечь от столицы основные силы 9-й армии противника и окружить их юго-восточнее города. Войскам 47-й армии и 9-го гвардейского танкового корпуса было приказано ускорить наступление и не позднее 24 - 25 апреля завершить окружение всей вражеской группировки на берлинском направлении. В связи с выходом войск 1-го Украинского фронта к южным окраинам Берлина Ставка Верховного Главнокомандования в ночь на 23 апреля установила ему новую разграничительную линию с 1-м Белорусским фронтом: от Люббена на северо-запад до Ангальтского вокзала в Берлине.
Гитлеровцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы не допустить окружения своей столицы. 22 апреля после полудня в имперской канцелярии состоялось последнее оперативное совещание, на котором присутствовали В. Кейтель, А. Йодль, М. Борман, Г. Кребс и другие. Гитлер согласился с предложением Йодля снять с западного фронта все войска и бросить их в сражение за Берлин. В связи с этим 12-й армии генерала В. Венка, занимавшей оборонительные позиции на Эльбе, было приказано развернуться фронтом на восток и продвигаться на Потсдам, Берлин на соединение с 9-й армией. Одновременно армейская группа под командованием генерала СС Ф. Штейнера, которая действовала севернее столицы, должна была нанести удар во фланг группировке советских войск, обходившей ее с севера и северо-запада {634} .
Для организации наступления 12-й армии в ее штаб был направлен фельдмаршал Кейтель. Совершенно игнорируя фактическое положение дел, германское командование рассчитывало наступлением этой армии с запада, а армейской группы Штейнера с севера не допустить полного окружения города. 12-я армия, повернувшись фронтом на восток, 24 апреля начала действия против войск 4-й гвардейской танковой и 13-й армий, которые занимали оборону на рубеже Белиц, Трёйенбритцен. 9-й немецкой армии было приказано отходить на запад, чтобы южнее Берлина соединиться с 12-й армией.
23 и 24 апреля боевые действия на всех направлениях приняли особенно ожесточенный характер. Хотя темпы продвижения советских войск несколько снизились, гитлеровцам не удалось остановить их. Намерение фашистского командования предотвратить окружение и расчленение своей группировки было сорвано. Уже 24 апреля войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта соединились с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта юго-восточнее Берлина. В результате главные силы 9-й и часть сил 4-й танковой армий противника были отсечены от города и окружены. На следующий день после соединения западнее Берлина, в районе Кетцина, 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта с войсками 2-й гвардейской танковой и 47-й армий 1-го Белорусского фронта была окружена и собственно берлинская группировка врага.
25 апреля состоялась встреча советских и американских войск. В этот день в районе Торгау части 58-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии переправились через Эльбу и установили связь с подошедшей сюда 69-й пехотной дивизией 1-й американской армии. Германия оказалась расчлененной на две части.
Существенно изменилась обстановка и на дрезденском направлении. Контрудар гёрлицкой группировки противника к 25 апреля был окончательно сорван упорной и активной обороной 2-й армии Войска Польского и 52-й армии. Для их усиления полоса обороны 52-й армии была сужена, а левее ее развернулись соединения прибывшей в состав фронта 31-й армии под командованием генерала П. Г. Шафранова. Высвободившийся стрелковый корпус 52-й армии был использован на участке ее активных действий.
Таким образом, советские войска всего за десять дней преодолели мощную оборону врага по Одеру и Нейсе, окружили и расчленили его группировку на берлинском направлении и создали условия для ее полной ликвидации.
В связи с успешным маневром по окружению берлинской группировки войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов отпала необходимость в обходе Берлина с севера силами 2-го Белорусского фронта. Вследствие этого уже 23 апреля Ставка приказала ему развивать наступление в соответствии с первоначальным планом операции, то есть в западном и северо-западном направлениях, а частью сил нанести удар в обход Штеттина с запада {635} .
Наступление главных сил 2-го Белорусского фронта началось 20 апреля с форсирования реки Вест-Одер. Густой утренний туман и дымы резко ограничивали действия советской авиации. Однако после 9 часов видимость несколько улучшилась, и авиация усилила поддержку наземных войск. Наибольший успех в ходе первого дня операции был достигнут в полосе 65-й армии под командованием генерала П. И. Батова. К вечеру она захватила несколько небольших плацдармов на левом берегу реки, переправив туда 31 стрелковый батальон, часть артиллерии и 15 самоходно-артиллерийских установок. Успешно действовали и войска 70-й армии под командованием генерала В. С. Попова. На захваченный ими плацдарм было переправлено 12 стрелковых батальонов. Форсирование Вест-Одера войсками 49-й армии генерала И. Т. Гришина оказалось менее успешным: только на второй день удалось захватить небольшой плацдарм {636} .
В последующие дни войска фронта вели напряженные бои по расширению плацдармов, отражали контратаки противника, а также продолжали переправу своих войск на левый берег Одера. К исходу 25 апреля соединения 65-й и 70-й армий завершили прорыв главной полосы обороны. За шесть дней боевых действий они продвинулись на 20 - 22 км. 49-я армия, используя успех соседей, с утра 26 апреля переправилась главными силами через Вест-Одер по переправам 70-й армии и к исходу дня продвинулась на 10 - 12 км. В этот же день в полосе 65-й армии на левый берег Вест-Одера начали переправу войска 2-й ударной армии генерала И. И. Федюнинского. В результате действий войск 2-го Белорусского фронта 3-я немецкая танковая армия была скована, что лишило гитлеровское командование возможности использовать ее силы для действий непосредственно на берлинском направлении.
В конце апреля советское командование все внимание сосредоточило на Берлине. Перед его штурмом в войсках с новой силой развернулась партийно-политическая работа. Еще 23 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта обратился с воззванием к воинам, в котором говорилось: «Перед вами, советские богатыри, - Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться. За честь нашей Родины вперед! На Берлин!» {637} В заключение Военный совет выражал полную уверенность, что славные воины с честью выполнят возложенную на них задачу. Политработники, партийные и комсомольские организации использовали любую передышку в боях для ознакомления каждого с этим документом. Армейские газеты призывали воинов: «Вперед, за полную победу над врагом!», «Водрузим над Берлином знамя нашей победы!».
Работники Главного политуправления в ходе операции почти ежедневно вели переговоры с членами военных советов и начальниками политуправлений фронтов, заслушивали их доклады, давали конкретные указания и советы. Главное политическое управление требовало довести до сознания воинов то, что в Берлине они сражаются за будущее своей Родины, всего миролюбивого человечества.
В газетах, на щитах, установленных по пути движения советских войск, на орудиях, автомашинах были надписи: «Товарищи! Оборона Берлина прорвана! Близок желанный час победы. Вперед, товарищи, вперед!», «Еще одно усилие, и победа завоевана!», «Долгожданный час настал! Мы у стен Берлина!».
И советские воины усиливали удары. Даже раненые бойцы не покидали поля боя. Так, в 65-й армии более двух тысяч воинов отказались от эвакуации в тыл {638} . Солдаты и командиры ежедневно подавали заявления о приеме в партию. Например, в войсках 1-го Украинского фронта только в апреле было принято в партию 11 776 воинов {639} .
В этой обстановке особая забота проявлялась о дальнейшем повышении у командного состава чувства ответственности за выполнение боевых задач, о том, чтобы офицеры ни на минуту не теряли руководства боем. Всеми доступными формами, методами и средствами партийно-политической работы поддерживались инициатива воинов, их находчивость и дерзость в бою. Партийные и комсомольские организации помогали командирам своевременно сосредоточивать усилия там, где намечался успех, а коммунисты первыми бросались в атаки и увлекали за собой беспартийных товарищей. «Какими же надо было обладать силой духа и желанием победить, чтобы через разящий шквал огня, каменные и железобетонные преграды, преодолевая многочисленные «сюрпризы», огневые мешки и ловушки, вступая в рукопашные бои, дойти до цели, - вспоминает член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин. - А ведь хотелось каждому жить. Но так уж воспитан советский человек - общее благо, счастье своего народа, слава Родины для него дороже всего личного, дороже самой жизни» {640} .
Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву, которая требовала гуманного отношения к тем рядовым членам национал-социалистской партии, которые лояльно относятся к Советской Армии, повсеместно создавать местную администрацию, а в городах назначать бургомистров.
Решая задачу по овладению Берлином, советское командование понимало, что нельзя недооценивать франкфуртско-губенскую группировку, которую Гитлер намеревался использовать для деблокады своей столицы. Вследствие этого наряду с наращиванием усилий по разгрому берлинского гарнизона Ставка считала, необходимым незамедлительно приступить к ликвидации войск, окруженных юго-восточнее Берлина.
Франкфуртско-губенская группировка насчитывала в своем составе до 200 тыс. человек. На ее вооружении было свыше 2 тыс. орудий, более 300 танков и штурмовых орудий. Занимаемая ею лесисто-болотистая местность площадью около 1500 кв. км была очень удобна для обороны. Учитывая состав вражеской группировки, советское командование привлекло к ее ликвидации 3, 69 и 33-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус 1-го Белорусского фронта, 3-ю гвардейскую и 28-ю армии, а также стрелковый корпус 13-й армии 1-го Украинского фронта. Действия наземных войск поддерживали семь авиационных корпусов, Советские войска превосходили противника в людях в 1,4 раза, артиллерии - в 3,7 раза. Так как основная масса советских танков в это время вела бои непосредственно в Берлине, силы сторон по их количеству были равны.
Чтобы не допустить прорыва блокированной группировки противника в западном направлении, войска 28-й и часть сил 3-й гвардейской армий 1-го Украинского фронта перешли к обороне. На путях вероятного наступления противника они подготовили три оборонительные полосы, установили мины и устроили завалы.
Утром 26 апреля советские войска начали наступление против окруженной группировки, стремясь рассечь и уничтожить ее по частям. Враг не только оказывал упорное сопротивление, но и предпринимал неоднократные попытки прорваться на запад. Так, части двух пехотных, двух моторизованных и танковой дивизий нанесли удар на стыке 28-й и 3-й гвардейской армий. Создав значительное превосходство в силах, гитлеровцы прорвали оборону на узком участке и стали продвигаться на запад. В ходе ожесточенных боев советские войска закрыли горловину прорыва, а прорвавшуюся часть окружили в районе Барута и почти полностью ликвидировали. Большую помощь наземным войскам оказала авиация, которая в течение дня совершила около 500 самолето-вылетов, уничтожая живую силу и технику противника.
В последующие дни немецко-фашистские войска вновь пытались выйти на соединение с 12-й армией, которая в свою очередь стремилась преодолеть оборону войск 4-й гвардейской танковой и 13-й армий, действовавших на внешнем фронте окружения. Однако все атаки противника в течение 27 - 28 апреля были отражены. Учитывая вероятность новых попыток врага прорваться на запад, командование 1-го Украинского фронта усилило оборону 28-й и 3-й гвардейской армий и сосредоточило в районах Цоссена, Луккенвальде, Ютербога свои резервы.
Войска 1-го Белорусского фронта в это же время (26 - 28 апреля) теснили окруженную группировку врага с востока. Опасаясь полной ликвидации, гитлеровцы в ночь на 29 апреля вновь попытались вырваться из окружения. К рассвету ценой больших потерь им удалось прорвать главную оборонительную полосу советских войск на стыке двух фронтов - в районе западнее Вендиш-Буххольц. На второй полосе обороны их продвижение было остановлено. Но противник, несмотря на большие потери, упорно рвался на запад. Во второй половине 29 апреля до 45 тыс. фашистских солдат возобновили атаки на участке 3-го гвардейского стрелкового корпуса 28-й армии, прорвали его оборону и образовали коридор шириной до 2 км. Через него они начали отходить на Луккенвальде. В том же направлении с запада наносила удар 12-я немецкая армия. Возникла угроза соединения двух вражеских группировок. К исходу 29 апреля советские войска решительными действиями остановили продвижение противника на рубеже Шперенберг, Куммерсдорф (12 км восточнее Луккенвальде). Его войска были расчленены и окружены в трех отдельных районах. Тем не менее прорыв крупных сил врага в район Куммерсдорфа привел к тому, что коммуникации 3-й и 4-й гвардейских танковых, а также 28-й армий оказались перерезанными. Расстояние между передовыми частями прорвавшейся группировки и наступавшими с запада войсками 12-й армии противника сократилось до 30 км.
Особенно напряженные бои развернулись 30 апреля. Не считаясь с потерями, гитлеровцы продолжали наступление и за день продвинулись к западу на 10 км. К исходу дня значительная часть прорвавшихся войск была ликвидирована. Однако одной из групп (численностью до 20 тыс. человек) в ночь на 1 мая удалось пробиться на стыке 13-й и 4-й гвардейской танковой армий и выйти в район Белица, от 12-й армии ее теперь отделяло всего 3 - 4 км. Чтобы предотвратить дальнейшее продвижение этих войск на запад, командующий 4-й гвардейской танковой армией выдвинул две танковые, механизированную и легкую артиллерийскую бригады, а также мотоциклетный полк. В ходе ожесточенных боев большую помощь наземным войскам оказал 1-й гвардейский штурмовой авиационный корпус.
К исходу дня основная часть франкфуртско-губенской группировки противника была ликвидирована. Все надежды фашистского командования на деблокаду Берлина рухнули. Советские войска взяли в плен 120 тыс. солдат и офицеров, захватили более 300 танков и штурмовых орудий, свыше 1500 полевых орудий, 17 600 автомашин и много различного военного имущества. Только убитыми противник потерял 60 тыс. человек {641} . Лишь незначительным разрозненным группам врага удалось просочиться через лес и уйти на запад. Часть уцелевших от разгрома войск 12-й армии отошла на левый берег Эльбы по мостам, наведенным американскими войсками, и сдалась им в плен.
На дрезденском направлении немецко-фашистское командование не отказалось от намерения прорвать оборону советских войск в районе Баутцена и выйти в тыл ударной группировке 1-го Украинского фронта. Произведя перегруппировку своих войск, гитлеровцы утром 26 апреля начали наступление силами четырех дивизий. Несмотря на большие потери, противник не достиг цели, его наступление было остановлено. Вплоть до 30 апреля здесь продолжались упорные бои, но существенного изменения в положении сторон не произошло. Гитлеровцы, исчерпав наступательные возможности, перешли на этом направлении к обороне.
Таким образом, благодаря упорной и активной обороне советские войска не только сорвали замысел врага выйти в тыл ударной группировке 1-го Украинского фронта, но и захватили плацдармы на Эльбе в районе Мейсена, Ризы, послужившие в дальнейшем выгодным исходным районом для удара на Прагу.
А в это время борьба в Берлине достигла своей кульминации. Гарнизон, непрерывно увеличивавшийся за счет привлечения населения города и отходивших воинских частей, насчитывал уже 300 тыс. человек {642} . На его вооружении имелось 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков. К концу 25 апреля противник занимал территорию столицы вместе с пригородами общей площадью 325 кв. км. Более всего были укреплены восточная и юго-восточная окраины Берлина. Улицы и переулки пересекали прочные баррикады. К обороне приспосабливалось все, даже разрушенные здания. Широко использовались подземные сооружения города: бомбоубежища, станции и тоннели метро, водосточные коллекторы и другие объекты. Были построены железобетонные бункеры, наиболее крупные на 300 - 1000 человек каждый, а также большое количество железобетонных колпаков.
К 26 апреля в боях по ликвидации берлинской группировки принимали участие войска 47-й армии, 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской общевойсковых, 2-й и 1-й гвардейских танковых армий 1-го Белорусского фронта, а также 3-й и 4-й гвардейских танковых армий и часть сил 28-й армии 1-го Украинского фронта. Всего в их составе было около 464 тыс. человек, свыше 12,7 тыс. орудий и минометов всех калибров, до 2,1 тыс. установок реактивной артиллерии, около 1500 танков и самоходно-артиллерийских установок.
Советское командование отказалось от наступления по всей окружности города, так как это могло привести к чрезмерному распылению сил и снижению темпов продвижения, а сосредоточило усилия на отдельных направлениях. Благодаря такой своеобразной тактике «вколачивания» глубоких клиньев в расположение противника его оборона была расчленена на отдельные части, а управление войсками парализовано. Подобный способ действий повысил темпы наступления и в итоге привел к эффективным результатам.
Учитывая опыт предыдущих боев за крупные населенные пункты, советское командование приказало создать в каждой дивизии штурмовые отряды в составе усиленных батальонов или рот. Каждый такой отряд кроме пехоты имел в своем составе артиллерию, танки, самоходно-артиллерийские установки, саперов, а нередко и огнеметчиков. Он предназначался для действий на каком-либо одном направлении, включавшем обычно одну улицу, или штурма крупного объекта. Для захвата более мелких объектов из этих же отрядов выделялись штурмовые группы в составе от стрелкового отделения до взвода, усиленные 2 - 4 орудиями, 1 - 2 танками или самоходно-артиллерийскими установками, а также саперами и огнеметчиками.
Началу действий штурмовых отрядов и групп, как правило, предшествовала короткая, но мощная артиллерийская подготовка. Перед атакой укрепленного здания штурмовой отряд обычно делили на две группы. Одна из них под прикрытием огня танков и артиллерии врывалась в здание, блокировала выходы из подвальных помещений, служивших гитлеровцам укрытием в период артподготовки, а затем уничтожала их гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Вторая группа очищала верхние этажи от автоматчиков и снайперов.
Специфические условия ведения боевых действий в крупном городе обусловили ряд особенностей в использовании родов войск. Так, в дивизиях и корпусах создавались артиллерийские группы разрушения, а в общевойсковых армиях - группы дальнего действия. Значительная часть артиллерии использовалась для ведения огня прямой наводкой. Опыт предыдущих боев показал, что танки и самоходно-артиллерийские установки могут наступать только при условии тесного взаимодействия с пехотой и под ее прикрытием. Попытки применять танки самостоятельно приводили к их большим потерям от огня артиллерии и фаустпатронов. В связи с тем что в период штурма Берлин был окутан дымом, массированное использование бомбардировочной авиации часто затруднялось. Поэтому основные силы бомбардировочной и штурмовой авиации использовались для уничтожения франкфуртско-губенской группировки, а истребительная авиация осуществляла воздушную блокаду гитлеровской столицы. Наиболее мощные удары по военным объектам в городе авиация нанесла 25-го и в ночь на 26 апреля. 16-я и 18-я воздушные армии произвели три массированных удара, в которых участвовало 2049 самолетов.
После захвата советскими войсками аэродромов в Темпельхофе и Гатове гитлеровцы попытались использовать для посадки своих самолетов улицу Шарлоттенбургштрассе. Однако и эти расчеты врага были сорваны действиями летчиков 16-й воздушной армии, непрерывно патрулировавших над этим районом. Попытки фашистов сбрасывать грузы окруженным войскам на парашютах также не увенчались успехом. Большинство транспортных самолетов противника сбивала зенитная артиллерия и авиация еще на подлете их к Берлину. Таким образом, после 28 апреля гарнизон Берлина уже не мог получить извне какой-либо действенной помощи. Бои в городе не прекращались ни днем ни ночью. Советские войска уже к исходу 26 апреля отсекли от Берлина потсдамскую группировку врага. На следующий день соединения обоих фронтов глубоко вклинились в оборону противника и начали боевые действия в центральном секторе столицы. В результате концентрического наступления советских войск вражеская группировка к исходу 27 апреля оказалась сжатой в узкой полосе (с востока на запад она достигала 16 км). В связи с тем что ширина ее составляла всего 2 - 3 км, вся территория, занимаемая противником, находилась под непрерывным воздействием огневых средств советских войск. Немецко-фашистское командование стремилось любыми мерами оказать помощь берлинской группировке. «Наши войска на Эльбе, - отмечалось в дневнике ОКБ, - повернулись спиной к американцам, чтобы своим наступлением извне облегчить положение защитников Берлина» {643} . Однако к исходу 28 апреля окруженная группировка была расчленена на три части. К этому времени попытки командования вермахта оказать помощь гарнизону Берлина ударами извне окончательно провалились. Политико-моральное состояние фашистских войск резко упало.
В этот день Гитлер подчинил генеральный штаб сухопутных войск начальнику штаба оперативного руководства, надеясь восстановить целостность управления войсками. Вместо генерала Г. Хейнрици, обвиненного в нежелании оказать помощь окруженному Берлину, командующим группой армий «Висла» был назначен генерал К. Штудент.
После 28 апреля борьба продолжалась с неослабевающей силой. Теперь она разгорелась в районе рейхстага, бои за который начали 29 апреля войска 3-й ударной армии. Гарнизон рейхстага в составе 1 тыс. солдат и офицеров имел на вооружении большое количество орудий, пулеметов и фаустпатронов. Вокруг здания были отрыты глубокие рвы, устроены различные заграждения, оборудованы пулеметные и артиллерийские огневые точки.
Задача по овладению зданием рейхстага была возложена на 79-й стрелковый корпус генерала С. Н. Переверткина. Захватив в ночь на 29 апреля мост Мольтке, части корпуса 30 апреля к 4 часам овладели крупным узлом сопротивления - домом, где размещались министерство внутренних дел фашистской Германии и швейцарское посольство, и вышли непосредственно к рейхстагу. Только к вечеру после неоднократных атак 150-й и 171-й стрелковых дивизий генерала В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды воины 756, 674 и 380-го стрелковых полков, которыми командовали полковник Ф. М. Зинченко, подполковник А. Д. Плеходанов и начальник штаба полка майор В. Д. Шаталин, ворвались в здание. Неувядаемой славой покрыли себя солдаты, сержанты и офицеры батальонов капитанов С. А. Неустроева и В. И. Давыдова, старшего лейтенанта К. Я. Самсонова, а также отдельных групп майора М.М. Бондаря, капитана В. Н. Макова и другие.
Вместе со стрелковыми подразделениями рейхстаг штурмовали доблестные танкисты 23-й танковой бригады. Прославили свои имена командиры танковых батальонов майор И. Л. Ярцев и капитан С. В. Красовский, командир танковой роты старший лейтенант П. Е. Нуждин, командир танкового взвода лейтенант А. К. Романов, помощник командира разведывательного взвода старший сержант Н. В. Капустин, командир танка старший лейтенант А. Г. Гаганов, механики-водители старший сержант П. Е. Лавров и старшина И. Н. Клетнай, наводчик орудия старший сержант М. Г. Лукьянов и многие другие.
Фашисты оказывали ожесточенное сопротивление. На лестницах и в коридорах завязались рукопашные схватки. Штурмующие подразделения метр за метром, комнату за комнатой очищали здание рейхстага от фашистов. Бои продолжались до утра 1 мая, а отдельные группы врага, засевшие в отсеках подвалов, капитулировали лишь в ночь на 2 мая.
Рано утром 1 мая на фронтоне рейхстага, у скульптурной группы, уже развевалось Красное знамя, врученное командиру 150-й стрелковой дивизии Военным советом 3-й ударной армии. Его водрузили разведчики 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии М. А. Егоров и М. В. Кантария во главе с заместителем командира батальона по политической части лейтенантом А. П. Берестом при поддержке автоматчиков роты И. Я. Сьянова. Это Знамя символически воплотило в себе все знамена и флаги, которые в ходе самых ожесточенных боев были водружены группами капитана В. Н. Макова, лейтенанта Р. Кошкарбаева, майора M. M. Бондаря и многими другими воинами. От главного входа рейхстага и до крыши их героический путь был отмечен красными знаменами, флагами и флажками, как бы слившимися теперь в единое Знамя Победы. Это был триумф одержанной победы, триумф мужества и героизма советских воинов, величия подвига Советских Вооруженных Сил и всего советского народа.
«И когда над рейхстагом взвился красный стяг, водруженный руками советских воинов, - говорил Л. И. Брежнев, - это было не только знамя нашей военной победы. Это было бессмертное знамя Октября; это было великое знамя Ленина; это было непобедимое знамя социализма - светлый символ надежды, символ свободы и счастья всех народов!» {644}
30 апреля гитлеровские войска в Берлине фактически были расчленены на четыре изолированные части разного состава, а управление войсками парализовано. Рассеялись последние надежды немецко-фашистского командования на освобождение берлинского гарнизона силами Венка, Штейнера и Буссе. Среди фашистского руководства началась паника. Чтобы уйти от ответственности за совершенные злодеяния, 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством. С целью скрыть это от армии фашистское радио сообщило, что фюрер убит на фронте под Берлином. В тот же день в Шлезвиг-Гольштейне преемник Гитлера гросс-адмирал Дениц назначил «временное имперское правительство», которое, как показали дальнейшие события, пыталось достичь контакта с США и Англией на антисоветской основе {645} .
Однако дни фашистской Германии были уже сочтены. Положение берлинской группировки к исходу 30 апреля стало катастрофическим. В 3 часа 1 мая начальник генерального штаба немецких сухопутных войск генерал Кребс по договоренности с советским командованием перешел линию фронта в Берлине и был принят командующим 8-й гвардейской армией генералом В. И. Чуйковым. Кребс сообщил о самоубийстве Гитлера, а также передал список членов нового имперского правительства и предложение Геббельса и Бормана о временном прекращении военных действий в столице, чтобы подготовить условия для мирных переговоров между Германией и СССР. Однако в этом документе ничего не было сказано о капитуляции. Это была последняя попытка фашистских главарей внести раскол в антигитлеровскую коалицию. Но советское командование разгадало и этот замысел врага.
Сообщение Кребса было доложено через маршала Г. К. Жукова в Ставку Верховного Главнокомандования. Ответ был предельно краток: заставить берлинский гарнизон немедленно и безоговорочно капитулировать. Переговоры не повлияли на интенсивность боев в Берлине. Советские войска продолжали активно наступать, стремясь к полному овладению вражеской столицей, а гитлеровцы - оказывать упорное сопротивление. В 18 часов стало известно, что фашистские руководители отклонили требование о безоговорочной капитуляции. Этим самым они еще раз продемонстрировали свое полное безразличие к судьбам миллионов простых немцев.
Советское командование отдало войскам приказ в кратчайший срок завершить ликвидацию вражеской группировки в Берлине. Уже через полчаса вся артиллерия ударила по врагу. Боевые действия продолжались в течение всей ночи. Когда остатки гарнизона были расчленены на изолированные группы, гитлеровцы поняли, что сопротивление бесполезно. В ночь на 2 мая командующий обороной Берлина генерал Г. Вейдлинг заявил советскому командованию о капитуляции 56-го танкового корпуса, подчиненного непосредственно ему. В 6 часов, перейдя в полосе 8-й гвардейской армии линию фронта, он сдался в плен. По предложению советского командования Вейдлинг подписал приказ берлинскому гарнизону прекратить сопротивление и сложить оружие. Несколько позже подобный приказ от имени «временного имперского правительства» подписал первый заместитель Геббельса Г. Фриче. В связи с тем что управление гитлеровскими войсками в Берлине было парализовано, приказы Вейдлинга и Фриче не могли быть доведены до всех частей и соединений. Поэтому с утра 2 мая отдельные группы врага продолжали оказывать сопротивление и даже пытались прорваться из города на запад. Лишь после объявления приказа по радио началась массовая капитуляция. К 15 часам противник полностью прекратил сопротивление в Берлине. Только в этот день советские войска взяли в плен в районе города до 135 тыс. человек {646} .
Приведенные цифры убедительно свидетельствуют, что для обороны своей столицы гитлеровское руководство привлекло немалые силы. Советские войска сражались с крупной вражеской группировкой, а не с гражданским населением, как утверждают некоторые буржуазные фальсификаторы. Бои за Берлин носили ожесточенный характер и, как писал уже после войны гитлеровский генерал Э. Бутлар, «стоили больших потерь не только немцам, но и русским...» {647} .
В ходе операции миллионы немцев на собственном опыте убедились в гуманном отношении Советской Армии к мирному населению. Еще продолжались ожесточенные бои на улицах Берлина, а советские солдаты делились горячей пищей с детьми, женщинами и стариками. К концу мая всему населению Берлина были выданы продовольственные карточки и организована выдача продуктов. Пусть эти нормы были еще небольшие, но жители столицы получали продуктов больше, чем в последнее время при Гитлере. Не успели отгреметь артиллерийские залпы, как начались работы по налаживанию городского хозяйства. Под руководством военных инженеров и техников советские воины вместе с населением к началу июня восстановили метро, были пущены трамваи. Город получил воду, газ, электричество. Жизнь входила в нормальную колею. Дурман геббельсовской пропаганды о чудовищных зверствах, которые якобы несет немцам Советская Армия, начал рассеиваться. «Никогда не будут забыты неисчислимые благородные дела советских людей, которые, еще держа в одной руке винтовку, другой уже делились куском хлеба, помогая нашему народу преодолеть ужасные последствия развязанной гитлеровской кликой войны и взять судьбы страны в собственные руки, расчищая путь закабаленному и порабощенному империализмом и фашизмом немецкому рабочему классу...» - так спустя 30 лет оценил действия советских воинов министр национальной обороны ГДР генерал Г. Гофман {648} .
Одновременно с окончанием боевых действий в Берлине войска правого крыла 1-го Украинского фронта приступили к перегруппировке на пражское направление для выполнения задачи по завершению освобождения Чехословакии, а войска 1-го Белорусского фронта продвигались в западном направлении и к 7 мая вышли на широком фронте к Эльбе.
В период штурма Берлина в Западной Померании и Мекленбурге развертывалось успешное наступление войск 2-го Белорусского фронта. К исходу 2 мая они достигли побережья Балтийского моря, а на следующий день, выдвинувшись на рубеж Висмар, Шверин, река Эльба, установили связь со 2-й английской армией. Освобождением островов Воллин, Узедом и Рюген закончилась наступательная операция 2-го Белорусского фронта. Еще на завершающем этапе операции войска фронта вступили в оперативно-тактическое взаимодействие с Краснознаменным Балтийским флотом: авиация флота оказывала эффективную поддержку наземным войскам, наступавшим на приморском направлении, особенно в боях за военно-морскую базу Свинемюнде. Высаженный на датский остров Борнхольм морской десант разоружил и пленил находившиеся там немецко-фашистские войска.
Разгром Советской Армией берлинской группировки противника и взятие Берлина явились завершающим актом в борьбе против фашистской Германии. С падением столицы она потеряла всякую возможность ведения организованной вооруженной борьбы и вскоре капитулировала.
Советский народ и его Вооруженные Силы под руководством Коммунистической партии одержали всемирно-историческую победу.
В ходе Берлинской операции советские войска разгромили 70 пехотных, 12 танковых, 11 моторизованных дивизий и большую часть авиации вермахта. Было взято в плен около 480 тыс. солдат и офицеров, захвачено в качестве трофеев до 11 тыс. орудий и минометов, более 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, а также 4,5 тыс. самолетов.
Вместе с советскими воинами активное участие в разгроме этой группировки принимали солдаты и офицеры Войска Польского. Обе польские армии действовали в первом оперативном эшелоне советских фронтов, 12,5 тыс. польских воинов участвовали в штурме Берлина. Над Бранденбургскими воротами рядом с победоносным советским Красным знаменем они водрузили свое национальное знамя. Это было торжество советско-польского боевого содружества.
Берлинская операция - одна из крупнейших операций второй мировой войны. Она характеризовалась исключительно высокой напряженностью борьбы с обеих сторон. Отравленные лживой пропагандой и запуганные жестокими репрессиями, фашистские войска сопротивлялись с необычайным упорством. О степени ожесточенности боев свидетельствуют и большие потери советских войск. С 16 апреля по 8 мая они потеряли более 102 тыс. человек {649} . Между тем американо-английские войска на всем западном фронте потеряли в течение 1945 года 260 тыс. человек {650} .
Как и в предыдущих сражениях, в Берлинской операции советские воины проявили высокое боевое мастерство, мужество и массовый героизм. Более 600 человек были удостоены звания Героя Советского Союза. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был награжден третьей, а Маршалы Советского Союза И. С. Конев и К. К. Рокоссовский второй медалью «Золотая Звезда». Второй медалью «Золотая Звезда» были награждены В. И. Андрианов, С. Е. Артеменко, П. И. Батов, Т. Я. Бегельдинов, Д. А. Драгунский, А. Н. Ефимов, С. И. Кретов, М. В. Кузнецов, И. X. Михайличенко, М. П. Одинцов, В. С. Петров, П. А. Плотников, В. И. Попков, А. И. Родимцев, В. Г. Рязанов, Е. Я. Савицкий, В. В. Сенько, З. К. Слюсаренко, Н. Г. Столяров, Е. П. Федоров, М. Г. Фомичев. 187 частей и соединений получили наименования Берлинских. Только из состава 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов орденами и медалями были награждены 1 141 тыс. воинов, многие части и соединения - орденами Советского Союза, а 1 у 082 тыс. участников штурма - медалью «За взятие Берлина», учрежденной в честь этой исторической победы.
Берлинская операция внесла значительный вклад в теорию и практику советского военного искусства. Она была подготовлена и проведена на основе всестороннего учета и творческого использования накопленного в ходе войны богатейшего опыта Советских Вооруженных Сил. Вместе с тем военное искусство советских войск в этой операции имеет ряд особенностей.
Операция была подготовлена в короткие сроки, а ее основные цели - окружение и уничтожение главной группировки противника и овладение Берлином - достигнуты за 16 - 17 дней. Отмечая эту особенность, маршал А. М. Василевский писал: «Темпы подготовки и осуществления завершающих операций свидетельствуют о том, что советская военная экономика и Вооруженные Силы достигли к 1945 году такого уровня, который и позволил сделать то, что ранее показалось бы чудом» {651} .
Ограниченные сроки подготовки такой крупной операции потребовали от командиров и штабов всех степеней новых, более эффективных форм и методов работы. Не только во фронтах и армиях, но и в корпусах и дивизиях применялся обычно параллельный метод работы командиров и штабов. Во всех командно-штабных инстанциях неуклонно соблюдалось выработанное в предшествовавших операциях правило предоставлять войскам по возможности больше времени для их непосредственной подготовки к боевым действиям.
Берлинская операция отличается четкостью стратегического замысла, полностью соответствовавшего поставленным задачам и особенностям сложившейся обстановки. Она является классическим образцом наступления группы фронтов, проведенного с такой решительной целью. В ходе этой операции советские войска окружили и ликвидировали самую крупную в истории войн группировку вражеских войск.
Одновременное наступление трех фронтов в 300-километровой полосе с нанесением шести ударов сковывало резервы противника, способствовало дезорганизации его управления и в ряде случаев позволило достигнуть оперативно-тактической внезапности.
Для советского военного искусства в Берлинской операции характерны решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов, создание высоких плотностей средств подавления и глубокое эшелонирование боевых порядков войск, что обеспечило сравнительно быстрый прорыв обороны врага, последующее окружение и уничтожение его основных сил и сохранение общего превосходства над противником в течение всей операции.
Берлинская операция весьма поучительна опытом разнообразного боевого применения бронетанковых и механизированных войск. В ней участвовало 4 танковые армии, 10 отдельных танковых и механизированных корпусов, 16 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских бригад, а также более 80 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских полков. Операция еще раз наглядно показала целесообразность не только тактического, но и оперативного массирования бронетанковых и механизированных войск на важнейших направлениях. Создание в 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах мощных эшелонов развития успеха (в состав каждого входило по две танковые армии) - важнейшая предпосылка успешного проведения всей операции, которая еще раз подтвердила, что танковые армии и корпуса при правильном их использовании являются основным средством развития успеха.
Боевое применение артиллерии в операции характеризовалось умелым ее массированием на направлениях главных ударов, созданием артиллерийских групп во всех организационных звеньях - от полка до-армии, централизованным планированием артиллерийского наступления, широким маневром артиллерии, в том числе и крупными артиллерийскими соединениями, устойчивым огневым превосходством над противником.
Искусство советского командования в использовании авиации проявилось прежде всего в ее массировании и тесном взаимодействии с наземными войсками, на поддержку которых были направлены основные усилия всех воздушных армий, включая и авиацию дальнего действия. В Берлинской операции советская авиация прочно удерживала господство в воздухе. В 1317 воздушных боях было сбито 1132 самолета противника {652} . Разгром основных сил 6-го воздушного флота и воздушного флота «Рейх» был завершен в первые пять дней операции, а в последующем была добита и остальная часть авиации. В Берлинской операции советская авиация разрушала оборонительные сооружения врага, уничтожала и подавляла его огневые средства и живую силу. Тесно взаимодействуя с общевойсковыми соединениями, она наносила удары по противнику днем и ночью, бомбардировала его войска на дорогах и на поле боя, при выдвижении их из глубины и при выходе из окружения, нарушала управление. Применение Военно-Воздушных Сил характеризовалось централизацией их управления, своевременностью перебазирования, непрерывным наращиванием усилий при решении основных задач. В конечном итоге боевое применение авиации в Берлинской операции наиболее полно выражало сущность той формы ведения боевых действий, которая в годы войны именовалась авиационным наступлением.
В рассматриваемой операции получило дальнейшее совершенствование искусство организации взаимодействия. Основы стратегического взаимодействия были заложены еще при разработке ее замысла путем тщательного согласования действий фронтов и видов Вооруженных Сил в интересах успешного решения основных оперативно-стратегических задач. Устойчивым, как правило, было и взаимодействие фронтов в рамках стратегической операции.
Берлинская операция дала интересный опыт применения Днепровской военной флотилии. Заслуживает внимания искусно осуществленный маневр ее с Западного Буга и Припяти на Одер. В трудных гидрографических условиях флотилия за 20 дней совершила более чем 500-километровый переход. Часть кораблей флотилии перевозилась по железной дороге на расстояния, превышавшие 800 км. И это проходило в условиях, когда на пути их движения имелось 75 действовавших и разрушенных переправ, железнодорожных и шоссейных мостов, шлюзов и других гидротехнических сооружений, а в 48 местах потребовалась расчистка судового хода. В тесном оперативно-тактическом взаимодействии с сухопутными войсками корабли флотилии решали разнообразные задачи. Они участвовали в артиллерийской подготовке, оказывали помощь наступавшим войскам при форсировании водных преград и активно участвовали в боях за Берлин на реке Шпрее.
Большое умение в обеспечении боевой деятельности войск показали политические органы. Напряженная и целеустремленная работа командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций обеспечила исключительно высокий моральный подъем и наступательный порыв у всех воинов и способствовала решению исторической задачи - победоносному завершению войны с фашистской Германией.
Успешное проведение одной из последних операций второй мировой войны в Европе было обеспечено также высоким уровнем стратегического руководства, полководческим искусством командующих фронтами и армиями. В отличие от большинства предыдущих стратегических операций, где координация действий фронтов возлагалась на представителей Ставки, в Берлинской операции общее руководство войсками осуществляло непосредственно Верховное Главнокомандование. Ставка и Генеральный штаб проявили особенно высокое умение и гибкость в руководстве Советскими Вооруженными Силами. Они своевременно ставили задачи фронтам и видам Вооруженных Сил, уточняли их в ходе наступления в зависимости от изменения обстановки, организовывали и поддерживали оперативно-стратегическое взаимодействие, умело использовали стратегические резервы, непрерывно пополняли войска личным составом, вооружением и боевой техникой.
Свидетельством высокого уровня советского военного искусства и мастерства военачальников в Берлинской операции явилось успешное решение сложной проблемы материально-технического обеспечения войск. Ограниченные сроки подготовки операции и большой расход материальных средств, обусловленный характером боевых действий, потребовали большой напряженности в работе тыловых органов всех степеней. Достаточно сказать, что в ходе операции войска трех фронтов израсходовали свыше 7200 вагонов боеприпасов и от 2 - 2,5 (дизельное топливо) до 7 - 10 (авиабензин) фронтовых заправок горючего. Успешное решение тылового обеспечения было достигнуто главным образом за счет резкого приближения материальных запасов к войскам и широкого использования автомобильного транспорта для подвоза необходимых средств снабжения. Даже в период подготовки операции автотранспортом было подвезено материальных средств больше, чем по железной дороге. Так, 1-му Белорусскому фронту по железной дороге было доставлено 238,4 тыс. тонн боеприпасов, горючего и смазочных материалов, а автотранспортом фронта и армий - 333,4 тыс. тонн.
Большой вклад в обеспечение боевых действий войск внесли военные топографы. Своевременно и полно военно-топографическая служба обеспечивала войска топографическими и специальными картами, готовила исходные геодезические данные для ведения артиллерийского огня, принимала активное участие в дешифрировании аэрофотоснимков, определяла координаты целей. Только войскам и штабам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было выдано 6,1 млн. экземпляров карт, дешифрировано 15 тыс. аэрофотоснимков, определены координаты около 1,6 тыс. опорных и артиллерийских сетей, произведена геодезическая привязка 400 артиллерийских батарей. С целью обеспечения боевых действий в Берлине топографической службой 1-го Белорусского фронта был подготовлен рельефный план города, который оказался большим подспорьем для штаба при подготовке и ведении операции.
Берлинская операция вошла в историю как победный венец того тяжелого и славного пути, который прошли руководимые Коммунистической партией Советские Вооруженные Силы. Операция проводилась при полном удовлетворении нужд фронтов боевой техникой, вооружением и материально-техническими средствами. Героический тыл снабдил своих воинов всем, что было необходимо для окончательного разгрома врага. Это одно из ярких и убедительных свидетельств высокой организации и могущества экономики Советского социалистического государства.
7. Разбитое немецкое зенитное орудие на улице Берлина.
8. Советский танк Т-34-85 в сосновом лесу к югу от Берлина.
9. Солдаты и танки Т-34-85 12-го гвардейского танкового корпуса 2-й гвардейской танковой армии в Берлине.
10. Сожженные немецкие автомобили на улице Берлина.
11. Убитый немецкий солдат и танк Т-34-85 55-й гвардейской танковой бригады на улице Берлина.
12. Советский старшина-связист у рации во время боев в Берлине.
13. Жители Берлина, спасаясь от уличных боев, уходят в освобожденные советскими войсками районы.
14. Батарея 152-мм гаубиц МЛ-20 1-го Белорусского фронта на позиции на подступах к Берлину.
15. Советский солдат пробегает возле горящего дома во время боя в Берлине.
16. Советские бойцы в окопах на подступах к Берлину.
17. Советские солдаты на конных подводах проезжают возле Бранденбургских ворот в Берлине.
18. Вид на Рейхстаг после окончания военных действий.
19. Белые флаги на берлинских домах после капитуляции.
20. Советские солдаты слушают гармониста, сидя на станине 122-мм гаубицы М-30 на улице Берлина.
21. Расчет советской 37-мм автоматической зенитной пушки образца 1939 года (61-К) ведет наблюдение за воздушной обстановкой в Берлине.
22. Уничтоженные немецкие автомобили у здания в Берлине.
23. Снимок советских офицеров рядом с телами погибших командира роты и бойца фольксштурма.
24. Тела погибших командира роты и бойца фольксштурма.
25. Советские солдаты идут по одной из улиц Берлина.
26. Батарея советских 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 под Берлином. 1-й Белорусский фронт.
27. Советский танк Т-34-85 в сопровождении пехоты движется по улице на окраине Берлина.
28. Советские артиллеристы ведут огонь на улице в предместье Берлина.
29. Наводчик советского танка выглядывает из люка своего танка во время битвы за Берлин.
30. Советские САУ СУ-76М на одной из улиц Берлина.
31. Фасад берлинского отеля «Адлон» после боя.
32. Тело убитого немецкого солдата рядом с автомобилем Horch 108 на улице Фридрихштрассе в Берлине.
33. Бойцы и командиры 7-го гвардейского танкового корпуса у танка Т-34-85 с экипажем в Берлине.
34. Расчет 76-мм орудия сержанта Трифонова за обедом на подступах к Берлину.
35. Солдаты и танки Т-34-85 12-го гвардейского танкового корпуса 2-й гвардейской танковой армии в Берлине.
36. Советские солдаты перебегают улицу во время боя в Берлине.
37. Танк Т-34-85 на площади в Берлине.
39. Советские артиллеристы готовят к залпу реактивный миномет БМ-13 «Катюша» в Берлине.
40. Советская 203-мм гаубица Б-4 ведет огонь в Берлине в ночное время.
41. Группа немецких пленных под конвоем советских солдат на улице Берлина.
42. Расчет советской 45-мм противотанковой пушки 53-К образца 1937 года в бою на улице Берлина у танка Т-34-85.
43. Советская штурмовая группа со знаменем движется к Рейхстагу.
44. Советские артиллеристы пишут на снарядах «Гитлеру», «В Берлин», «По Рейхстагу» (1).
45. Танки Т-34-85 7-го гвардейского танкового корпуса в пригороде Берлина. На переднем плане горит остов уничтоженного немецкого автомобиля.
46. Залп реактивных минометов БМ-13 («Катюша») в Берлине.
47. Гвардейский реактивный миномет БМ-31-12 в Берлине. Это — модификация знаменитой реактивной установки «Катюша» (по аналогии получила название «Андрюша»).
48. Подбитый бронетранспортер Sd.Kfz.250 из состава 11-й дивизии СС «Нордланд» на улице Фридрихштрассе в Берлине.
49. Командир 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, трижды Герой Советского Союза, гвардии полковник Александр Иванович Покрышкин на аэродроме.
50. Убитые немецкие солдаты и реактивная установка БМ-31-12 (модификация «Катюши» , получила прозвище «Андрюша») на улице Берлина.
51. Советская 152-мм гаубица-пушка МЛ-20 на улице Берлина.
52. Советский танк Т-34-85 из 7-го гвардейского танкового корпуса и пленные ополченцы из фольксштурма на улицах Берлина.
53. Советский танк Т-34-85 из 7-го гвардейского танкового корпуса и пленные ополченцы из фольксштурма на улицах Берлина.
54. Советская регулировщица на фоне горящего здания на улице Берлина.
55. Советские танки Т-34-76 после боя на улице Берлина.
56. Тяжелый танк ИС-2 у стен поверженного Рейхстага.
57. Построение военнослужащих советского 88-го отдельного тяжелого танкового полка в берлинском парке Гумбольдт-Хайн в начале мая 1945 г. Построение проводят замполит полка майор Л.А. Глушков и заместитель командира полка Ф.М. Жаркой.
58. Колонна советских тяжелых танков ИС-2 на улицах Берлина.
59. Батарея советских 122-мм гаубиц М-30 на улицах Берлина.
60. Расчет готовит реактивную артиллерийскую установку БМ-31-12 (модификация «Катюши» со снарядами М-31, получила прозвище «Андрюша») на улице Берлина.
61. Колонна советских тяжелых танков ИС-2 на улицах Берлина. На заднем плане снимка видны грузовые автомобили ЗиС-5 из состава тылового обеспечения.
62. Колонна подразделения советских тяжелых танков ИС-2 на улицах Берлина.
63. Батарея советских 122-мм гаубиц образца 1938 года (М-30) ведет огонь по Берлину.
64. Советский танк ИС-2 на разрушенной улице Берлина. На машине видны элементы маскировки.
65. Французские военнопленные жмут руки своим освободителям — советским бойцам. Авторское название: «Берлин. Французские военнопленные освобождены из гитлеровских лагерей».
66. Танкисты 44-й гвардейской танковой бригады 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии на отдыхе у Т-34-85 в Берлине.
67. Советские артиллеристы пишут на снарядах «Гитлеру», «В Берлин», «По Рейхстагу» (2).
68. Погрузка раненных советских солдат на военный грузовик ЗИС-5в для эвакуации.
69. Советские САУ СУ-76М с бортовыми номерами «27» и «30» в Берлине в районе Карлсхорст.
70. Советские санитары перекладывают с носилок на повозку раненого бойца.
71. Вид на Бранденбургские ворота во взятом Берлине. Май 1945 года.
72. Советский танк Т-34-85, подбитый на улице Берлина.
73. Советские солдаты в бою на Мольтке-штрассе (ныне улица Ротко) в Берлине.
74. Советские солдаты отдыхают на танке ИС-2. Авторское название фото — «Танкисты на отдыхе».
75. Советские солдаты в Берлине по окончанию боев. На переднем плане и позади, за автомобилем — орудия ЗиС-3 образца 1943 года.
76. Участники «последнего берлинского призыва» на сборном пункте военнопленных в Берлине.
77. Немецкие солдаты в Берлине сдаются в плен советским войскам.
78. Вид на Рейхстаг после боев. Видны немецкие зенитные орудия 8,8 cm FlaK 18. Правее лежит тело погибшего немецкого солдата. Авторское название фото « Финал».
79. Берлинские женщины на уборке улицы. Начало мая 1945 года, еще до подписания Акта о капитуляции Германии.
80. Советские бойцы на позиции в уличном бою в Берлине. В качестве укрытия используется уличная баррикада, сооруженная немцами.
81. Немецкие военнопленные на улице Берлина.
82. Советская 122-мм гаубица М-30 на конной тяге в центре Берлина. На щите орудия надпись: «Отомстим за злодеяния». На заднем плане — Берлинский кафедральный собор.
83. Советский автоматчик на огневой позиции в вагоне берлинского трамвая.
84. Советские автоматчики в уличном бою в Берлине, занявшие позицию за упавшими башенными часами.
85. Советский солдат идет мимо убитого гауптштурмффюрера СС в Берлине на перекрестке Шоссештрассе и Ораниенбургерштрассе.
86. Горящее здание в Берлине.
87. Убитый на одной из улиц Берлина ополченец из фольксштурма.
88. Советская САУ ИСУ-122 в пригороде Берлина. Позади САУ надпись на стене: «Берлин останется немецким!» (Berlin bleibt deutsch!).
89. Колонна советских САУ ИСУ-122 на одной из улиц Берлина.
90. Бывшие эстонские танки английской постройки Мк.V в берлинском парке Люстгартен. На заднем плане видно здание Старого музея (Altes Museum). Эти танки, перевооруженные пулеметами Максима, примали участие в обороне Таллина в 1941 году, были захвачены немцами и перевезены в Берлин на выставку трофеев. В апреле 1945 года предположительно участвовали в обороне Берлина.
91. Выстрел из советской 152-мм гаубицы МЛ-20 в Берлине. Справа видна гусеница танка ИС-2.
92. Советский солдат с фаустпатроном.
93. Советский офицер проверяет документы сдавшихся в плен немецких военнослужащих. Берлин, апрель-май 1945 г.
94. Расчет советской 100-мм пушки БС-3 ведет огонь по противнику в Берлине.
95. Пехотинцы из 3-й гвардейской танковой армии атакуют противника в Берлине при поддержке пушки ЗиС-3.
96. Советские солдаты водружают знамя над Рейхстагом 2 мая 1945 года. Это одно из знамен, установленных на Рейстаге помимо официального водружения знамени Егоровым и Кантария.
97. Советские штурмовики Ил-2 из 4-й воздушной армии (генерал-полковник авиации К.А. Вершинин) в небе над Берлином.
98. Советский солдат Иван Кичигин на могиле друга в Берлине. Иван Александрович Кичигин на могиле друга Григория Афанасьевича Козлова в Берлине в начале мая 1945-го года. Подпись на обратной стороне фотографии: «Саша! Это могила Козлова Григория». Такие могилы были по всему Берлину — друзья хоронили своих товарищей рядом с местом их гибели. Примерно через полгода началось перезахоронение из таких могил на мемориальные кладбища в Трептов-парке и в парке Тиргартен. Первым мемориалом в Берлине, торжественно открытым в ноябре 1945 года, было захоронение 2500 солдат Советской армии в парке Тиргартен. На его открытии перед памятником-мемориалом прошли торжественным парадом союзные войска по антигитлеровской коалиции.
100. Советский солдат вытаскивает из люка немецкого солдата. Берлин.
101. Советские солдаты бегут к новой позиции в бою в Берлине. Фигура убитого немецкого сержанта из RAD (Reichs Arbeit Dienst, допризывной трудовой службы) на переднем плане.
102. Подразделения советского тяжелого самоходно-артиллерийского полка у переправы через реку Шпрее. Справа САУ ИСУ-152.
103. Расчеты советских 76,2-мм дивизионных пушек ЗИС-3 на одной из улиц Берлина.
104. Батарея советских 122-мм гаубиц образца 1938 года (М-30) ведет огонь по Берлину.
105. Колонна советских тяжелых танков ИС-2 на одной из улиц Берлина.
106. Пленный немецкий солдат у Рейхстага. Знаменитая фотография, часто публиковавшаяся в книгах и на плакатах в СССР под названием «Энде» (нем. «Конец»).
107. Советские танки и другая техника у моста через реку Шпрее в районе Рейхстага. По этому мосту советские войска под огнем обороняющихся немцев шли на штурм Рейхстага. На фото танки ИС-2 и Т-34-85, САУ ИСУ-152, пушки.
108. Колонна советских танков ИС-2 на берлинском шоссе.
109. Погибшая немецкая женщина в бронетранспортере. Берлин, 1945 год.
110. Танк Т-34 из 3-й гвардейской танковой армии стоит напротив бумажно-канцелярского магазина на улице Берлина. У люка механика-водителя сидит Владимир Дмитриевич Сердюков (1920 года рождения).
