Большинство наших современников о спецслужбе «СМЕРШ» знают либо крайне мало, либо не знают ничего совсем. Как правило, информация о ней черпается либо из фильмов и сериалов, большинство из которых не имеют под собой никакой реальной основы, либо из псевдоисторических работ, где «СМЕРШ» предстает в качестве карательного органа, уничтожившего десятки тысяч ни в чем неповинных граждан.

Служба прямого подчинения

О настоящей истории «СМЕРШа» пишут гораздо меньше. Контрразведчики вообще не любят громких речей и света софитов - их деятельность не предполагает публичности. В советский период на многих блестящих операциях, проведенных «СМЕРШем» в годы войны, стоял гриф «секретно», а в постсоветское время контрразведчиков стали обвинять во всех смертных грехах, приписывая им даже то, в чем они в принципе не могли быть виноваты.

Решение о создании Главного управления контрразведки «Смерш» Народного комиссариата обороны СССР было принято 19 апреля 1943 года.

К тому моменту в войне наметился коренной перелом - немцы потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом.

Менялись и методы противника: гитлеровцы стали уделять большое внимание разведывательно-диверсионной деятельности в глубоком тылу советских войск. Бороться с этой новой и чрезвычайно опасной угрозой и предстояло сотрудникам «СМЕРШа».

Согласно решению Государственного Комитета Обороны, «СМЕРШ» создавался путем реорганизации Управления особых отделов НКВД.

В отличие от прежней структуры, начальник «СМЕРШ» получал должность заместителя наркома обороны и подчинялся напрямую наркому обороны Иосифу Сталину , выполняя только его распоряжения. Соответственно, на местах органы «СМЕРШ» также подчинялись только своим вышестоящим структурам.

Благодаря этой схеме, военная контрразведка превратилась в мощную спецслужбу, способную без бюрократических помех решать поставленные перед ней задачи.

Название «СМЕРШ» имело чрезвычайно грозную расшифровку - «Смерть шпионам!» Именно это словосочетание впоследствии заворожит зарубежных писателей, в том числе знаменитого «папу Бонда» , которые начнут сочинять о деятельности советской спецслужбы чрезвычайно развесистую «клюкву».

Против шпионов и предателей

Задачи «СМЕРШ» формулировались так:

Борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;

Борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и управления Красной Армии;

Принятие необходимых агентурно-оперативных и иных (через командование) мер к созданию на фронтах условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов;

Борьба с предательством и изменой родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника, укрывательство шпионов и вообще содействие работе последних);

Борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;

Проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника;

Выполнение специальных заданий народного комиссара обороны.

В соответствии с чрезвычайными условиями военного времени органы «Смерш» наделялись широкими правами и полномочиями. Они осуществляли полный комплекс оперативно-разыскных мероприятий с использованием всех характерных для спецслужбы оперативных сил и средств. Военные контрразведчики могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих и связанных с ними гражданских лиц, подозревавшихся в преступной деятельности.

Начальником «СМЕРШа» стал генерал Виктор Семенович Абакумов.

Впервые свою силу «СМЕРШ» продемонстрировал во время Курской битвы. Благодаря работе контрразведки, для гитлеровцев остались тайной планы советского военного командования, а диверсионная активность в тылу советских войск сведена до минимума.

Битая карта абвера

Следует при этом помнить, что противостояли советским контрразведчикам весьма опытные и изобретательные противники из спецслужб Германии, в том числе из абвера - немецкой военной разведки. К началу 1943 года агентов для заброски в советский тыл готовили около 200 немецких разведшкол. То, что их деятельность в итоге не смогла оказать существенного влияния на ход войны - целиком и полностью заслуга «СМЕРШа».

В том же 1943 году абвер и СД разработали план, согласно которому в советском тылу предстояло развернуть полномасштабную гражданскую войну, разыграв «национальную карту». Калмыкия, Северный Кавказ, Казахстан, Крым, по замыслу немецких разведчиков, должны были стать ареной, на которой радикальные националисты нанесут удар в спину СССР.

В советский период историки старались не заострять внимание на подобной болезненной проблематике, однако из песни слова не выкинешь - тысячи крымских татар, чеченцев, калмыков и представителей других народов в годы войны с оружием в руках выступали против советской власти, сотрудничая с германской агентурой.

В эпоху перестройки тема «репрессированных народов» раскрывалась довольно однобоко, и о том, чем были вызваны чрезвычайно суровые государственные меры, не говорилось вовсе.

Между тем, только на территории Карачаево-Черкессии действовали как минимум три националистические группировки, деятельность которых была инспирирована германской разведкой - «Свободный Карачай», «За религию Карачая» и «Балкарская армия», а в соседней Кабардино-Балкарии было образовано национальное правительство во главе с князем Шадовым.

То, что отдельные банды не превратились в целую армию, было обеспечено усилиями «СМЕРШа».

Отдельным пунктом истории «СМЕРШа» идут «радиоигры». Это операции, когда через захваченных ранее агентов противнику передается сознательная дезинформация. С 1943 по 1945 год контрразведчики провели 186 таких радиоигр, фактически полностью перекрыв немцам доступ к советским военным секретам, и обезвредив свыше 400 гитлеровских разведчиков.Ничем подобным не может похвастаться ни одна контрразведка мира.

Фильтр «СМЕРШа»

Те, кто описывает историю «СМЕРШ» как карательно-репрессивного органа, обычно делают упор на такой функции контрразведки, как «фильтрация» бывших военнопленных. При этом подразумевается, что сотрудники «СМЕРШ» безжалостно расправлялись с пленными, отправляя их вместо гитлеровских в сталинские лагеря.

Это, мягко говоря, не совсем так. Вот пример, связанный с попавшими в плен советскими генералами, которых в мае-июне 1945 года сотрудники «СМЕРШ» обнаружили 36. Все они были доставлены в Москву, и по каждому принималось решение в соответствии с имеющимися материалами об их поведении в плену. 25 генералов, прошедших плен, были не только полностью оправданы, но и вновь зачислены в армию, получив помощь в лечении и бытовом устройстве. Правда, не все их них смогли продолжить службу - не позволило подорванное в плену здоровье. И лишь 11 генералов, в отношении которых были доказаны факты сотрудничества с гитлеровцами, были преданы суду.

Если же говорить о результатах «фильтрации» лиц рангом пониже, то вот для примера результаты такой деятельности на сборно-пересылочных пунктах «СМЕРШ» 3-го Украинского фронта в период с 1 февраля по 4 мая 1945 года. Через сито проверки прошли 58 686 граждан, оказавшихся на территории противника, из них 16 456 человек — бывшие солдаты и офицеры Красной Армии, а 12 160 человек — советские граждане призывного возраста, угнанные противником на работы в Германию. По результатам проверки все лица, подлежащие призыву в армию, были в нее призваны, 1117 граждан других государств были репатриированы на родину, а 17 361 человек, не подлежащий военному призыву, возвратился к себе домой. Из почти 60 тысяч человек, прошедших проверку, лиц, причастных к сотрудничеству с фашистами, к службе в РОА и других гитлеровских подразделений, оказалось всего 378 человек. И все они были … нет, не повешены без суда, а переданы следователям доя проведения более углубленного разбирательства.

Сухая статистика говорит, что абсолютное большинство советских граждан, проходивших проверку «СМЕРШ», не подвергались арестам и преследованиям. Даже те, в отношении кого имелись сомнения, проверялись более тщательно следственными органами. Все это, конечно, не исключает ошибок и злоупотреблений, однако можно с уверенностью говорить о том, что «СМЕРШ» не занимался политическими репрессиями.

Флемингу и не снилось

За годы войны контрразведчикам удалось обезвредить около 30 тысяч вражеских агентов, более 3500 диверсантов и 6000 террористов. В тылу противника, нейтрализуя деятельность его разведывательных органов, работало до 3000 агентов. В боях и при выполнении специальных заданий погибли свыше 6000 военных контрразведчиков. Только во время освобождения Белоруссии погибли 236 и пропали без вести 136 военных контрразведчиков.

Деятельность «СМЕРШ», уникальные операции, проведенные советскими контрразведчиками, пока не получили достойного отражения ни в кино, ни в литературе. Одним из немногих исключений является роман Владимира Богомолова «Момент истины» («В августе 44-го»), где, наверное, впервые была показана трудная и чрезвычайно важная рутинная деятельность «СМЕРШ» в полевых условиях.

В 1946 году «СМЕРШ» был включен в состав Министерства государственной безопасности как его 3-е Главное управление.

Закончилась короткая, но славная история военной контрразведки как особой отдельной структуры. Однако сама армейская контрразведка не прекращает свою работу ни на один день даже в условиях мирного времени.

И напоследок один совершенно реальный факт, который не смог бы придумать даже изобретательный Ян Флеминг.

В отделе военной контрразведки «СМЕРШ» гвардейского кавалерийского полка служил лейтенант Олег Ивановский.

Работал профессионально, сражался смело, закончил войну в Чехословакии, и в 1946 году был признан негодным к военной службе из-за последствий полученных ранений. Медицинский вердикт, вынесенный 24-летнему офицеру, гласил: ««Годен для работы в гражданских учреждениях при пониженном рабочем дне без тяжёлой физической и умственной нагрузки».

Спустя 15 лет, 12 апреля 1961 года бывший офицер «СМЕРШ», а на тот момент ведущий конструктор «Востока-1» Олег Ивановский лично закроет люк космического корабля за , отправляя его в исторический полет.

После разгрома гитлеровцев в середине августа 1943 года на Курской дуге, Ставка Верховного главнокомандования стремилась максимально использовать достигнутую победу. Войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов получили задачу освободить левобережную Украину и, одновременно наступая на полосе от Черкасс до Полтавы, выйти к Днепру, сходу форсировать его и захватить плацдармы на правом берегу реки, тем самым, создав условия для освобождения правобережной Украины. Эта грандиозная по замыслу операция заключалась в нанесении нескольких мощных ударов силами всех 3-х фронтов с целью рассечения немецкой обороны и недопущения закрепления противника по рубежам рек Десна и Днепр.

26 августа 1943 года войска Воронежского фронта нанесли главный удар на Сумско-Прилуцком направлении, прорвав массированную оборону противника на 30-ти километровую глубину. Однако дальнейшее наступление захлебнулось. Фельдмаршал Манштейн разгадал план генерала Ватутина и серией кинжальных контрударов гитлеровцы таки сумели затормозить продвижение Красной армии. Короткую оперативную паузу обе стороны пытались максимально использовать в своих целях, подтягивая к линии фронта свежие резервные части и усиливая разведывательную деятельность. Несколько маневренных групп Абвера были направлены в прифронтовую полосу с целью выявления дислокаций советских частей и определения слабых участков для контрнаступления.

Хмурым предрассветным утром две тени в маскхалатах германского образца, закамуфлированные ветками и листвой практически бесшумно скользили по лесу, зорко вглядываясь в сумрачные дебри и прислушиваясь к каждому шороху. Мазнув лучом фонарика по циферблату, невысокий коренастый мужчина жестом указал своему спутнику на глубокий овраг:
— Курт, близится время радиосеанса. Нужно срочно проинформировать Центр о танковой группировке русских в районе Краснокутска.
Склонившись к самому уху радиста, командир маневренной разведгруппы прошептал:
— Только в темпе! У большевиков отлично налажена служба пеленга.
Кивнув, Курт принялся разворачивать передачу. Внимательно наблюдая за отработанными профессиональными движениями подчинённого, унтерофицер немецкой разведки Алекс Подольский, нетерпеливо ёрзал на «пятой точке», желая как можно быстрее убраться из этого опасного, кишащего противником района. Отстучав в Абвер сообщение, радист поспешно сложил коротковолновую рацию в вещмешок и вопросительно уставился на командира.
— Далее пойдём на запад, по руслу реки Мерла, — буркнул Подольский, сверяя с картой дальнейший маршрут.
— На её берегу находится замаскированный армейский наблюдательно-корректировочный пункт. Вот в этом подземном блиндаже мы и пересидим грядущий день. Будем надеяться, что нора уцелела и не пострадала от бомбёжек.
Всматриваясь в пасмурное облачное небо, унтер процедил:
— М-да, скоро начнёт светать. Нужно поторапливаться. Курт, иди первым, а я подчищу следы нашего пребывания в овраге.
Выбравшись из лощины, радист скрытно устремился вперёд. Но не успел он преодолеть и нескольких метров, как тишину предрассветного леса разрушил треск ломающихся веток и пронзительный режущий крик:
— Тревога! Лесной шайтан!
Уже в следующее мгновение, выскочивший из кустарника, как чёрт из табакерки, красноармеец оглушительно пальнул в воздух и, продолжая утробно визжать, дал стрекача. В несколько мощных прыжков Алекс преодолел дистанцию и едва различая петляющего между деревьями силуэт солдата, дважды выстрелил ему в спину. Но пули не достигли цели, а лишь предали ускорение беглецу.
— Болван! Идиот! Из-за тебя мы оказались на грани провала! – обрушивая гневные проклятия на голову радиста, Подольский метался как загнанный зверь!
— Чего застыл, кретин?! Уносим ноги к реке!
Свирепо толкнув Курта в сторону, унтер ринулся в лесную чащу, чутко прислушиваясь нет ли шума погони. Лишь отмахав по пойме мелководной Мерлы около километра, Подольский скомандовал «Привал!».
— И откуда только взялся этот сумасшедший?! Жаль только, что он не продырявил твою пустую черепушку! – сверля осатанелым взглядом приникшего радиста, абверовец лихорадочно размышлял: «Меня он точно не мог заметить. В то время, когда этот осёл начал стрелять и визжать, будто недорезанный, я ещё находился в овраге». Выпустив пар и заметно успокоившись, Подольский растянул губы в злорадной ухмылке:
— Выше голову, Курт, мы ещё обведём комиссарское отребье вокруг пальца! Сыграем в тёмную лошадку!
Подняв изумлённые глаза на хохочущего командира, радист лишь передёрнул плечами, не понимая, чему тот радуется, и что это за игра такая «в тёмную лошадку».

Единственное о чём не упомянул Подольский так это о неприглядной роли радиста Курта в этой игре. Уловку с «тёмной лошадкой» Алекс позаимствовал у польских контрабандистов, которые до войны частенько пересекали границу этим хитрым способом: один человек взбирается на спину другому и таким способом пересекается нейтральная полоса, после чего «лошадка» тут же возвращается обратно. Всё внимание пограничников устремлено к его следам, а импровизированный ездок беспрепятственно уходит в глубь территории. Отправляясь в рейды, Подольский на всякий случай предпочитал брать в напарники крепких, выносливых парней, которых можно было использовать как тягловую силу. И вот во время этой вылазки и контрабандистская уловка пришлась как нельзя кстати.

Рассказ основан на реальных событиях.

Ранним утром тревожная группа военной контрразведки прибыла в расположение батальона, боец которого и обнаружил, как он утверждал, «лесного шайтана». Татарин Ильдар Ширифулин, прибывший на фронт с последним пополнением, совсем не по-уставному вразвалочку стоял перед командиром группы СМЕРШа капитаном Закарлюка. Тот едва сдерживал улыбку от несуразного вида красноармейца.
— Это ты обнаружил в лесу вражеского лазутчика? Какого лешего ты болтался вдали от расположения своей части? — пригвоздив Ширифулина угрюмым взглядом, процедил военный контрразведчик. В ответ тот часто заморгал и отрицательно мотнул головой:
— Не-е, командира-нацяльника, я только шайтана видал! Свинья тушёнка жирный был и у Ильдара живот очень плохой стал. Часто в сартира надо. А сержанта шибко кричала: «Воняет», говорит «Уматывай подальше», говорит. Вот Ильдара и уходила в лес.
С трудом выдав эту тираду Ширифулин преданно уставился на грозного офицера. Слушая этот бред, Закарлюка всё больше закипал:
— А какого хрена побежал? На кой тебе винтовку выдали? Почему не пальнул в спину диверсанту?
— Почему — бестолково повторил татарин, чем вызвал новый приступ негодования СМЕРШевца.
— Ильдар очень растерялся. Шайтан страшный.
До хруста сжав кулаки и стиснув челюсти, чтобы не наорать на дремучего красноармейца, Закарлюка с горем пополам выяснил где конкретно Ширифулин заметил вражеского лазутчика и во что тот был одет.
— Очень темно бил, и в Ильдара лесной дух огнём шибал.
Выпучив наполненные страхом глаза, татарин начал нести какую-то тарабарщину, указывая заскорузлым пальцем в сторону реки. Отправив горе-вояку с глаз долой, капитан устремился в чащу. Бойцы его группы уже шныряли по округе в поисках следов пребывания незваного гостя с той стороны.
— Ох, не завидую я комбату! Хлебнёт он горюшка с таким-вот пополнением! — шумно выпуская сизый папиросный дым, Закарлюка кивнул своему заместителю старшине Румянцеву:
— Чем порадуешь? Удалось что-то обнаружить?
— Натоптано сильно! Батальонная солдатня облюбовала этот лесок для своих плотских потреб. В общем, дело «швах», — угрюмо проворчал Румянцев, указывая на поблескивающую вдали водную гладь.
— Только, я так кумекаю, к реке он подался — лучшего маршрута для отхода и не сыскать-то.
— Да, согласен! — нервно затаптывая окурок в землю, заключил капитан.
— Значит так, пойдём по разным берегам Мерлы. Не будет же он вечно брести по воде, где-то таки выберется на сушу. Забираем сперва влево — я, так понимаю, в наш ближний тыл этот лазутчик рвётся, расположение частей исследует.

Капитан Закарлюка считался одним из лучших сотрудников отдела военной контрразведки 38-й армии. Бывший пограничник, не плохо освоивший немецкий язык во время службы на временной советско-германской границе, образованной в результате пакта Молотова-Рибентропа, влился в СМЕРШ в апреле 43-го, можно сказать, с момента основания этого органа. Почти за пол года службы, на боевом счету Закарлюки числилось около 15 разоблачённых вражеских агентов.

Под стать себе сколотил капитан и команду — закалённые боями, отлично владеющие всеми видами оружия, умеющие читать следы бойцы Закарлюки не ведали усталости и рвались в самое пекло.

Даже не догадываясь, какой грозный противник их преследует, Алекс Подольский безостановочно гнал Курта вперёд удобно устроившись на его загривке. Лишь когда река осталась далеко позади, унтерофицер снисходительно позволил подчинённому передохнуть. Обессилевший, едва державшийся на ногах радист тут же повалился на траву. Смерив хмурым взглядом совершенно выбившегося из сил Курта, и понимая, что далее использовать его в качестве лошадки не имеет смысла, Подольский мрачно протянул:
— Нечего разлёживаться, бездельник, готовь передачу!
Во время радиосеанса, сообщив в Центр, что ситуация вышла из-под контроля и план «Б» вступает в действие чуть ранее намеченного срока.
— Ты возвращаешься обратно и этой же ночью пересекаешь линию фронта в установленном ранее квадрате. Ну, а я ещё задержусь в тылу у большевиков.
— А как же подземный блиндаж? Мы же там намеревались отсидеться до темноты, — обескураженно выдохнул радист. Но напоровшись на свирепый взгляд командира, тут же прикусил язык.
— Не смей даже рта раскрывать в моём присутствии, кретин. Моли Бога, что я не пристрелил тебя как собаку около оврага, когда ты чуть не провалил всё дело! — яростно прошипел Алекс, доставая из вещмешка красноармейскую форму.

Согласно разработанному немецкой разведкой плану много ходовой операции, Подольский, после исследования прифронтовой полосы противника, должен был под видом советского офицера, направиться в дальний тыл и сообщить по рации о скрытых резервах большевиков и количестве техники, направляющейся к месту боевых действий. Вольное плавание абверовца не ограничивалось какими-либо сроками. Подольский должен был либо дождаться контрнаступления частей Вермахта и примкнуть к ним, либо, по истечению запаса батареек в передатчике, заблаговременно оповестить Центр о месте и времени перехода линии фронта.

Наблюдая за тем, как радист уверенно работает на ключе, унтерофицер мысленно прокачивал ситуацию: каким именно способом ликвидировать опасного свидетеля. «Попросту пристрелить Курта — довольно рискованный шаг», размышлял Подольский, суетливо облачаясь в советскую форму. «Если «иваны» обнаружат его труп с продырявленной башкой, сразу заподозрят неладное и продолжать носом рыть землю! Остаётся медленно действующий яд — к моменту смерти Курт уже будет чёрт знает где и моя скромная персона останется тайной для большевистской контрразведки.» Эта мысль вызвала у абверовца приступ безудержного веселья. Не спуская острого взгляда со спины радиста, Подольский запустил руку в вещмешок и извлёк оттуда небольшой шип с нанесённым на острие ядовитым веществом. Зажав иглу между пальцами, Алекс вплотную приблизился к подчинённому.
— Рацию оставишь мне, она тебе больше не понадобится. Если по дороге обнаружишь что-то достойное внимания, лично сообщишь об этом в Центр. Ну, удачи тебе, Курт! — расплывшись в злорадной ухмылке, Подольский сильно хлопнул подчинённого по плечу, вонзая в тело отравленный шип. Ойкнув от внезапной боли, радист ощутил, как на какое-то мгновение онемела рука. Не обратив особого внимания на мимолётное жжение в предплечье, которое очень быстро прошло, Курт поковылял прочь. Он даже не догадывался, что смертоносный яд уже медленно распространяется по телу, и минут через 40, от силы, через час, наступит летальный исход. А вот Алекс был прекрасно осведомлён о действии этого вещества. Но ничего, кроме презрения к удаляющемуся в сторону реки, подчинённому он не испытывал. «Нужно будет не забыть сообщить, что этот болван пал смертью храбрых в бою, до последнего сражаясь за великую Германию».

На самом деле, ликвидация радиста не была предусмотрена никакими инструкциями. Но, привыкший не оставлять никаких следов Подольский, решил произвести зачистку, представляющего опасность свидетеля на свой страх и риск. Забросив вещмешок за спину, абверовец устремился вдоль реки к квадрату 77/24. Именно там размещался скрытый под толщей земли армейский наблюдательно-корректировочный пункт, о котором Алекс опрометчиво рассказал радисту. «Хорошо, что Курт не знает его точного месторасположения! Иначе бы пришлось от греха подальше искать другое пристанище, чтобы отсидеться до темноты».

Алекс Подольский был невероятно скрытным, замкнутым человеком, и даже коллеги из Абвера мало что знали о его прошлом. А прошлое у бывшего поручика Царской армии Александра Подольского, прямо скажем, было бурное. После разгрома деникинской армии, он эмигрировал в Польшу, потом перебрался в Румынию, где и попал в поле зрения Абвера. Во время обучения в разведшколе, Алекс поразил преподавателей логикой мышления, всесторонними знаниями, особенно в области химии. Алекс давно увлекался этой наукой, не плохо разбирался в ядах и отравляющих веществах. Но стать великим шпионом Подольскому было не суждено. И не смотря на незаурядные способности, его отправили на восточный фронт, где остро чувствовалась нехватка сотрудников, владеющих русским языком.

Призывно помахав рукой, привлекая внимание командира, сержант Кивалов, указал на отпечаток ботинка, оставленный кем-то на прибережной полосе.
— Товарищ капитан, след, не больше 2-х часов назад оставленный, вон, вода в выемке ещё не подсохла, — тихо буркнул сержант, опускаясь на колено.
— Так, размер 43-44, ботинок германского образца. Но, судя по оттиску, весит его владелец не меньше центнера с большим лишком! Ишь, как продавлен грунт-то, а?! Внимательно исследовав находку, Закарлюка крепко задумался.
— А ты, что скажешь, Румянцев, по поводу следа эдакого брюхана, — кивнул он подошедшему заму.
— Слабо мне верится, что немцы жирдяя в разведку пошлют. Для такого дела человек выносливый нужон, лёгкий на ногу.
— А вот тут ты в точку попал, старшина, — почесав затылок, усмехнулся капитан.
— Да, встречались мне во время службы на погранзаставе такие хитрованы, что на чужом горбу границу пересекали. Вот чую, сейчас мы столкнулись именно с таким случаем. Значит, и действовать мы будем исходя из того, что лазутчиков двое.

Приказав бойцам растянуться цепью, Закарлюка устремил группу в лесные дебри. Где-то через пол километра СМЕРШевцы уловили впереди какое-то шевеление и приглушенный треск сломанной ветки. Синхронно рухнув на землю, контрразведчики замерли в тревожном ожидании. И уже через минуту из чащи прямо на них вышел человек в закамуфлированном листвой маскхалате.

Но шёл он как-то странно, широко ступая ногами и пошатываясь из стороны в сторону, будто пьяный. Подпустив противника чуть ближе, Кивалов бросил вперёд своё мощное тело и нанёс сокрушительный удар. Не успев среагировать на выпад, Курт мешком рухнул на землю, не подавая признаков жизни.

— Ты что, убил его? — недоуменно воскликнул Закарлюка, жестом указывая бойцам продолжить поиски второго диверсанта.
— Да нет, не должон! Такой здоровый и такой хилый.
Надсадно крякнув, капитан попытался оторвать лазутчика от земли, но тот лишь что-то нечленораздельно прошептал и водил по сторонам бессмысленным взглядом.
— Не уж-то и впрямь пьяный?
Отвесив пленному хлёсткую пощёчину, Закарлюка на ломанном немецком прорычал:
— Где твой напарник? С каким заданием вас забросили в наш тыл? Ну, говори!
— Подольский! Яд! Я умираю! — содрогнувшись от пронзившей тело судороги и закатив глаза к верху, абверовец попытался сказать что-то ещё, но с его губ сорвался лишь утробный стон. Оттянув веко с тусклым окаменевшим зрачком СМЕРШевец зло выматерился. Он отчётливо понимал, что помочь пленному, из которого медленно, по капельке выходит жизнь, уже не реально. А вот вытянуть из умирающего хоть какую-нибудь информацию попытаться ещё можно.
— Держись, держись! Сейчас мы тебе укол сделаем, и боль отступит! Только не молчи!
Неся заведомую ложь, Закарлюка принялся остервенело хлестать парня по щекам и массировать уши, пытаясь привести его в чувство.
— Куда, куда пошёл Подольский? Говори!
На какое-то мгновение, вырвавшись из лап смерти, сфокусировав мутный взгляд на советском офицере, Курт выдавил из себя:
— Река, наблюдательный путь, под землёй. Пить!
— Это мы мигом! — рванув флягу с пояса, рыкнул Закарлюка. Сделав небольшой глоток, абверовец откинулся на спину и прикрыл глаза. Но уже в следующую секунду мощный спазм скрючил его тело пополам.
Предсмертные конвульсии немецкого радиста длились недолго. Ещё раз дёрнувшись, словно от удара током, Курт обмяк, а его искажённое страшной болью лицо начало синеть.
— Отвоевался, подонок! – насуплено буркнув, СМЕРШевец поднялся на ноги. Дрожащей от возбуждения рукой, он выудил из портсигара папиросу. Первая же затяжка разогнала хмурые мысли и заставила работать мозги в нужном направлении. Вскоре вернулись раздосадованные неудачей бойцы. По их приникшим лицам Закарлюка сразу понял, что поиски второго лазутчика ни к чему не привели.
— Выше голову, орлы! Мы ещё побрыкаемся! Достанем гада, хоть из-под земли.
Усмехнувшись удачному каламбуру, капитан приказал организовать ему связь с армейским отделом контрразведки.

После того, как стало известно, что второй абверовец может скрываться в подземном наблюдательном пункте, который расположен где-то около реки, началась кропотливая работа по его обнаружению. Закарлюка как сумасшедший метался по фильтрационным лагерям, где содержались военнопленные, захваченные в результате последних боёв. В это же время его коллеги рассылали в различные инстанции оперативные запросы и директивы. Особое внимание военные контрразведчики уделяли артиллеристам, связистам и военным инженерам. К вечеру СМЕРШевцам, наконец-то таки улыбнулась удача и один пленный фентфебель-корректировщик вспомнил о таком пункте, расположенном на берегу Мерла. Узнав в каком именно квадрате находится блиндаж, Закарлюка сразу принял боевую стойку – ведь обнаружили они умирающего лазутчика всего в 7-ми километрах от этого места.

Надёжно блокировав квадрат с разных сторон, капитан прильнул к окуляру бинокля. Но как не силился СМЕРШевец рассмотреть в густой траве люк или какую-нибудь отдушину, ничего из этой затеи не вышло.
— Грамотно, суки, оборудовали берлогу! Нахрапом взять не получится.
Закусив губу, Закарлюка лихорадочно размышлял как быть дальше.
— Товарищ капитан, а давайте я пошурую вокруг этого схрона. Ну должна же там быть хоть какая-то вентиляция для притока воздуха! – тихо проворчал Кивалов не отрывая взгляда от кустарника, в котором, по словам пленного корректировщика, и находился замаскированный наблюдательный пункт.
— Вот шмальну в отдушину из ракетницы, и тогда-то как пробка из бутылки наружу-то выскочит, а? Я уже один раз такой фортель проворачивал. Так немчика потом еле откачали, чуть не скопытился от удушья и газов.
— Отставиь. – глухо процедил Закарлюка. – Этот лазутчик мне живым нужен! Да, по всему видать, волчара он матёрый. Ещё сдуру ампулу с ядом глотнёт! Видел, как он напарника укокошил?! Вот то-то же! Этот ни перед чем не остановится!
Надкатившись на пригорочек, капитан решительно скомандовал:
— Значит так, будем ждать, пока он сам логово не покинет. Касьян, ты первым на вахту заступаешь. Остальным – отдыхать. Смена – через каждый час.

В тревожном ожидании прошёл час, другой и только к исходу дня, когда над лесом сгустились потёмки, в кустах наметилось какое-то оживление.
— Значит так, в оба смотреть! Если что, стрелять только по ногам! Всё, занять позиции!
Эта команда была абсолютно излишней – бойцы и так прекрасно знали как нужно действовать. А бухтел Закарлюка больше для порядку и собственного успокоения. Тем временем, выбравшись из зарослей, Подольский осторожно двинулся к реке, чтобы по её руслу продолжить путь. Но военный контрразведчик заранее предугадал такой шаг противника и выставил на его пути искушённых опытом Румянцева и Кивалова. Алекс лишь в последний момент заметил две тени, метнувшиеся к нему с разных сторон. Но оказать сопротивление абверовец не успел – Кивалов впечатал приклад ППШ ему в затылок, а подоспевший Румянцев, до хруста в суставах выкрутил лазутчику руки. Не обращая внимания на стоны и вопли, Закарлюка сноровисто обыскал пленного, в первую очередь оторвав от ворота гимнастёрки ампулу с цианистым калием.
— Гляделки-то не сломай, гнида! А то, сейчас мудьё отрежу и скажу, что так и было!
Перехватив затравленный осмысленный взгляд гитлеровского агента, СМЕРШевец не сдержал презрительной ухмылки:
— Ишь ты, как дёргался-то, сучара – значит волокёт по-нашему! – весело он кивнул Румянцеву. – И это должно облегчить предстоящий разговор!
Стерев с лица улыбку и хищно сузив глаза, Закарлюка рванул из-за пояса нож:
— Я, тебя паскуду, на лоскуты порежу, но таки дознаюсь с какой целью заброшен в наш тыл и что успел разведать!
— Не нужно понапрасну сотрясать воздух, капитан, — устало протянул Подольский, не поднимая головы. – Я не принадлежу к числу оголтелых фанатиков Рейха, и при условии сохранения жизни, готов дать показания.
— О! Это решит суд, – флегматично буркнул Закарлюка. – Но я, так уж и быть, зафиксирую в протоколе факт добровольного сотрудничества. К тому же, гер Подольский, дружок, которого ты обрёк на страшную смерть, успел дать исчерпывающие показания. И, если поймаю хоть на малюсеньком противоречии, пеняй на себя, ага?!
Такая осведомлённость советского контрразведчика окончательно сломала Алекса, и он понуро кивнул:
— Записывайте.

Во время допроса, Подольский как на духу, всё выложил о своём намерении проникнуть в глубокий тыл Красной армии с целью обнаружения скрытых резервов противника и направляющейся к фронту техники. При этом Алекс особо отметил, что так и не успел приступить к выполнению задания. Также абверовец рассказал о замаскированной в лесу советской танковой группировке, которую они с Куртом обнаружили в районе Краснокутска. Подольский был полностью уверен, что радист перед смертью успел дать показания и скрывать от офицера этот факт глупо и опасно. Потрясённый таким заявлением Закарлюка, тут же связался с руководством и предупредил о вскрытии противником танкового соединения.

В штабе Воронежского фронта мгновенно отреагировали на это сообщение и предприняли поспешный отвод бронетехники на запасные позиции. Нужно отметить, такой шаг оказался очень своевременным – уже следующим утром гитлеровцы ринулись в контрнаступление, обрушив всю свою огневую мощь на квадрат, где ранее находилась танковая группировка. Ответный удар не заставил себя долго ждать. И после того, как немецкие бомбардировщики впустую отбомбившись, легли на обратный курс, наши Т-34ки рванулись в атаку. Кинжальный танковый прорыв, подкреплённый с неба штурмовой авиацией, внёс полнейшую сумятицу в ряды противника и ускорил беспорядочное отступление гитлеровцев. Так начиналась великая битва за Украину! Но идущие в атаку солдаты не сомневались, что захватчикам осталось не долго топтать украинскую землю и для многих оккупантов она станет последним пристанищем.

Рассказ написан по материалам НТН.

СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны Терещенко Анатолий Степанович

Рассказы майора Червоткина

Рассказы майора Червоткина

Со слов ветерана СМЕРШа старшего оперуполномоченного особого КГБ СССР по ПрикВО майора Червоткина Д. Н., у которого стажировался, будучи слушателем Высшей школы КГБ СССР, автор этой книги в середине уже далеких шестидесятых в мотострелковом полку Рава-Русского гарнизона, он был свидетелем многих фронтовых эпизодов.

В конце июня 1941 года вблизи города Перемышляны на Львовщине две оуновские банды напали на небольшой отряд Красной армии и отдельные автомашины, в которых эвакуировались женщины и дети.

С высоты сегодняшнего времени, говорил ветеран, можно предположить, что это были «нахтигальевцы» – «соловьи» украинца, имеющего уже тогда звание немецкого капитана, одаренного нацистами благосклонностью и наградами, Романа Шухевича.

Над захваченными красноармейцами и командирами они учинили кровавую расправу. Их кололи штыками, резали ножами, отрезали уши и носы. Та же участь постигла матерей с детьми. Над молодыми женщинами издевались в ходе допросов, а потом насиловали. Всех их расстреляли вместе с детьми.

На фоне царившей всеобщей паники эти молодчики в конце концов помогли малой кровью для гитлеровцев захватить город Перемышляны.

Однако в районе поселка Рудка подразделение немецкой армии нарвалось на мужественное сопротивление красноармейцев. Фашисты вновь попросили помощи у оуновцев, и те, как говорится в уже упоминаемой бандеровской брошюре «За украинскую державность», «приняли деятельное участие в ожесточенных боях».

В районе поселка Верба Ровенской области оуновцы застрелили лейтенанта Красной армии и троих бойцов, которые отстали от отступающих верениц машин, повозок и неорганизованных колонн наших войск. Двое солдат были ранены, и, видно, командир и другой солдат помогали им добраться до санитарной повозки. Не успели…

Чудовищные преступления совершали вооруженные оуновские банды, специально подготовленные за границей и переброшенные на территорию западных областей Украины в первые дни войны для осуществления диверсий, террора и других преступлений.

Усилиями особых отделов и территориальных органов НКГБ в середине 1941 года на западе Украины было обезврежено 63 банды ОУН в составе 273 бандитов. Эти бандформирования забрасывались, как правило, в крупные административные центры: Львов, Дрогобыч, Ровно, Житомир, Борислав, Хотин, Луцк, Тернополь, где совершали массовые расправы над их жителями. Только в городе Олевске ими было истреблено около 600 человек, в том числе женщин и детей.

Многие оуновцы служили в диверсионных подразделениях вермахта, так как они знали местность и могли общаться с местным населением.

Так, по материалам военных контрразведчиков штаб Юго-Западного фронта от 24 июня 1941 года доносил в Москву:

«В районе Устьлуга действуют диверсионные группы врага, переодетые в нашу форму. В этом районе горят склады.

В течение 22 и утра 23 июня противник высадил десант на Хиров, Дрогобыч, Борислав. Последние два уничтожены…»

Они были ликвидированы в ходе чекистско-войсковой операции.

Несмотря на отступление Красной армии, особые отделы полков, дивизий и армий вели непримиримую борьбу с коллаборационистами. Выявляли их вдохновителей, организовывали засады на пути продвижения бандитских групп, вербовали и засылали в националистическое подполье свою проверенную агентуру. Армейские чекисты знали, что это временные неудачи, страна выстоит, и реверс вселенской битвы будет переведен на движение вперед – в сторону столицы Третьего рейха…

Особые отделы военной контрразведки, приобретшие новое название – СМЕРШ с 19 апреля 1943 года, как раз в самый разгар борьбы нашего народа против немецких оккупантов, показали свою силу и высокий профессионализм в ходе прицельных ударов по неприятельским спецслужбам – абверу и РСХА и их выкормышам из числа бандитов ОУН и УПА.

Сталинградский «холодный душ», пролившийся в зиму с 1942 на 1943 год на фашистов, показал, что вектор движения Красной армии изменился и теперь выстроен четко с востока на запад. Только в воспаленных мозгах авантюристов можно было родить надежду бандеровским главарям, что они придут к власти, разгромив Красную армию вместе с отступающим вермахтом, и таким образом создадут независимую Украинскую державу. Но это был миф, который стоил крови многим моим молодым соотечественникам, не верившим в байки руководителей ОУН и часто под угрозами физического уничтожения, силой загоняемым в бандеровские отряды…

В период боевых действий на территории Западной Украины доводилось встречаться с фактами страшных злодейств со стороны бандеровцев против наших воинов и мирного населения. Надолго запомнился такой случай. В районе местечка Золочева Львовской области после его освобождения солдаты, прочесывая лесной массив, обнаружили место казни красноармейца. Его тело было привязано к стволу дерева «колючкой» со следами нечеловеческих пыток. Судя по следам кровавых потоков, его живым вязали, а потом выкололи глаза, отрезали уши и нос. Все тело было залито кровью. Я тогда подумал:

«Над живым издевались, мерзавцы. Да, жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости. Нашкодили – и разбежались. Но мы их все равно найдем!»

И каково же было удивление, когда спустя несколько часов после зафиксированного преступления в отдел контрразведки СМЕРШ явился лесник и рассказал, что у него есть косвенные данные на тех, кто мог совершить это действо.

– Какие это косвенные данные? – спросил оперативник.

– Это сделали наши бандиты. Я их видел.

– А они вас видели?

– Нет, я находился в укрытии, за ветками густой лещины…

Удивились смершевцы – западенец, и вдруг проявил такую смелость. Оказалось, что у него они же забрали недавно ночью поросенка, да еще побили вместе с женой. Стали проверять полученную информацию. Скоро военные контрразведчики уже знали не только все установочные данные на зверей, совершивших злодеяние, но и место их нахождения.

К вечеру они были все арестованы.

К 1944 году ситуация на западноукраинских землях коренным образом изменилась. До войны органы государственной безопасности практически ликвидировали крупные боевые группы ОУН, и в дальнейшем восстановление подполья воинствующим националистам приходилось выполнять при жестком оперативном противодействии со стороны правоохранительных подразделений.

Но за годы оккупации, благоприятной для оуновцев, процесс воинствующей бандеризации населения в Галиции, поощряемой в борьбе против Красной армии и советских партизан нацистами, стал вновь развиваться и расти.

6 августа 1944 года войска 4-го Украинского фронта освободили город Дрогобыч. Сотрудники Управления военной контрразведки СМЕРШ фронта во главе с его начальником-украинцем генерал-майором Ковальчуком Николаем Кузьмичом сразу же развернули активную деятельность по документированию злодеяний фашистов и их бандеровских пособников на дрогобычской земле.

Сразу же были получены конкретные данные на всех участников уничтожения еврейского населения в дрогобычском Бабьем Яру. Оперативники СМЕРШа установили, что в физическом устранении советского актива, красноармейцев, оказавшихся в плену после панического отступления в первые дни войны, и евреев города принимали активное участие, кроме специальных подразделений службы безопасности (СД) гитлеровской Германии, и бандеровцы из числа местных жителей.

Одних сразу же задерживали сотрудники СМЕРШа, на сбежавших материалы оставляли территориальным органам госбезопасности, которые быстро формировались в этих местах после уходящей на запад Красной армии.

– Помнится, – рассказывал ветеран, – мне довелось уже после войны вычислять и беседовать с выкуренными из схронов бывшими вояками бандеровского воинства.

Допрашивал одного из таких «героев» по кличке Берест.

– Кем он был?

– Участником одного из боевых отрядов УПА, которого силой затащили в банду. Он признался, что, если бы «не пошел в лес», потерял бы родителей и себя – убили бы всех, а хату сожгли.

– Так что же ему конкретно вменялось в вину?

– Когда немцы пришли в Дрогобыч и стали «чистить» город, их группу направили на выкуривание из квартир евреев и отправление их в гетто. Кроме того, бандеровцы в сорок первом охотились за советскими активистами и отставшими от войск красноармейцами. Последних или расстреливали на месте, или сдавали немцам. Таких фактов было много. Надо признаться, что молодежи в отрядах УПА было очень много. Со временем, после разбирательств и выяснения мотивов сотрудничества с бандеровцами, при отсутствии совершения злостных преступлений таких «парубков» отпускали по домам.

– Но были факты и массовых отправок в Сибирь?

– Были, но только тех, кто активно сотрудничал с немцами и на ком имелась кровь жертв бандеровских шабашей.

– А какова судьба Береста?

– Его профилактировали.

– Чем же он объяснил свое сидение в бункере?

– Главарь потребовал, чтобы его охраняли. И опять под страхом смерти. Вот он и побоялся выйти…