«Две жизни» Антаровой –эзотерика в прозе. Конкордия Антарова: Две жизни Тайны драгоценных подарков

Конкордия Антарова

Серрия «Золотой фонд эзотерики»

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация:

atdigit / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Миланова А., предисловие, комментарии, 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

В ряду художественных произведений, посвященных духовно-психологической и философской тематике, роман К. Е. Антаровой «Две жизни» занимает особое место.

Остановимся немного на жизни автора этого произведения, Конкордии Евгеньевны Антаровой (1886–1959). Конкордия Евгеньевна родилась 13 (по новому стилю 25) апреля 1886 года в Варшаве. Жизнь не баловала ее с самого детства: когда ей было 11 лет, умер отец. Конкордия, или, как ее называли, Кора, жила с мамой на ее небольшую пенсию и деньги, которые мать зарабатывала уроками иностранных языков. В 14 лет девочку постиг еще больший удар судьбы: умерла ее мама, и Кора осталась совсем одна. Тогда она училась в 6-м классе гимназии. Родственников, способных помочь ей материально, у нее не было, но девочка не бросила учебу – она стала зарабатывать себе на жизнь самостоятельно, давая уроки, как делала это раньше ее мама, и смогла закончить гимназию в 1901 году. Тем не менее у совсем юной девушки, оставшейся одной на всем белом свете, появилась мысль об уходе в монастырь, и Кора стала послушницей. На сохранившейся фотографии тех лет мы видим прекрасное, удивительно духовное юное лицо в монашеском облачении.

Видимо, самым светлым явлением в ее послушнической жизни было пение в церковном хоре: именно тогда стало ясно, что судьба одарила ее удивительно красивым контральто оригинального, необычного тембра. Этот дар вместе с любовью к музыке и театру и определил впоследствии путь ее жизни. Но Конкордия не сразу поняла свое истинное призвание: приехав в Санкт-Петербург после окончания гимназии, она поступает вначале на историко-филологический факультет Бестужевских Высших женских курсов и лишь затем – в Петербургскую консерваторию. Учебу на курсах она закончила в 1904 году. У нее была возможность устроиться на работу преподавателем того же учебного заведения, но именно тогда девушка поняла, что истинное ее призвание состоит в искусстве, в музыке. Она решила специализироваться по классу вокала и стала брать уроки пения у профессора консерватории И. П. Прянишникова. Чтобы иметь возможность оплачивать эти уроки, ей приходилось много работать. Тяжелая работа подрывала ее силы, она часто болела, но упорно шла к своей цели, не отступая от задуманного. Именно в те трудные, полуголодные годы у нее началось тяжелое заболевание, впоследствии поставившее точку в ее артистической карьере – бронхиальная астма. В 1907 году Антарова проходит прослушивание в Мариинском театре. Несмотря на огромный конкурс, ее принимают на работу в труппу знаменитого театра. Но в Мариинке Антарова проработала не больше года – одна из певиц Большого театра по семейным обстоятельствам переехала в Петербург, и Антарова согласилась заменить ее в Москве, став в 1908 году артисткой Большого театра.

Ее мечта сбылась – она стала оперной певицей. Более 20 лет своей жизни она отдала сцене. Репертуар Антаровой был огромен, ее неповторимый, незабываемый голос звучал во всех операх, которые ставились в Большом театре за это время. Позднее (предположительно в 1933 году, уже после ухода со сцены) она была удостоена звания заслуженной артистки РСФСР.

С 1930 года в жизни Антаровой происходят перемены: известно, что с этого времени Конкордия Евгеньевна прекратила свою артистическую деятельность на сцене Большого театра. С чем это было связано – с прогрессирующей болезнью или с другими обстоятельствами, – трудно сказать; существуют разные версии, объясняющие этот факт. Возможно, что после ухода из Большого театра К.Е. еще какое-то время продолжала концертную деятельность, но вскоре вынуждена была окончательно расстаться со сценой.

Между тем наступало время одного из самых драматичных периодов в истории России, периода сталинской диктатуры; трагедия миллионов людей, безвинно казненных и сосланных, не обошла и дом Конкордии Антаровой. Ее любимый муж был расстрелян в ГУЛАГе, и одному Богу известно, ценой каких страданий она пережила эту драму. Завершив свою артистическую карьеру, певица занялась литературным творчеством. Во время ее работы в Большом театре она вместе с другими молодыми артистами обучалась актерскому мастерству под руководством К. С. Станиславского. Для этого была создана специальная Оперная студия Большого театра, цель которой состояла в развитии творческих актерских навыков певцов. Знакомство со Станиславским привнесло много позитивного в жизнь Антаровой; певица старательно конспектировала беседы знаменитого режиссера. Уйдя из Большого театра, Антарова на основе этих записей написала книгу «Беседы К. С. Станиславского». Эта работа выдержала несколько переизданий и была переведена на иностранные языки.

Но, конечно, главной литературной работой всей жизни Конкордии Антаровой стал роман «Две жизни». Роман создавался ею в трудные годы войны (она тогда жила в Москве). Последователи Антаровой утверждают, ссылаясь на воспоминания ее современников, что появление на свет этого произведения окутано тайной; многотомная работа была создана в исключительно короткие сроки. Причину столь быстрого создания этого романа они видят в том, что он был не столько написан, сколько записан Конкордией Евгеньевной. Из этих утверждений можно предположить, что роман создавался Антаровой так же, как в свое время Е. П. Блаватская писала свои работы, отчасти находя материалы для них сама, но в большей мере слыша неслышимые другим голоса своих духовных Учителей, диктующих ей текст, или видя в астральном свете, с помощью ясновидения, уже готовый текст, который ей предстояло перенести на бумагу. Как бы то ни было, К. Е. Антарова несомненно имела духовную связь с Белым Братством, благодаря чему ею и были написаны «Две жизни». Один из духовных учеников К. Е. Антаровой, индолог С. И. Тюляев, свидетельствовал, что, хотя Антарова и не была членом Российского Теософического общества, она общалась с некоторыми его участниками, то есть явно была знакома с теософским учением.

Ближайшей подругой К. Е. Антаровой была выдающийся ученый-математик Ольга Николаевна Цубербиллер. Как и Конкордия Евгеньевна, она тоже была последовательницей теософского учения и Учителей Востока.

Конкордия Евгеньевна умерла в 1959 году. Копии рукописи романа «Две жизни» хранились у небольшого числа ее друзей и последователей, в том числе у С. И. Тюляева и Е. Ф. Тер-Арутюновой. Роман не предназначался для печати, в те годы об этом невозможно было и думать. Но люди, интересующиеся философско-эзотерическим наследием Востока, равно как и всем остальным, что было запрещено советской цензурой, в России были всегда, в силу чего в СССР в течение многих десятилетий существовал самиздат. Благодаря ему запрещенные для издания произведения, в том числе работы Е. П. Блаватской, книги Агни-Йоги и прочая литература, находящаяся на спецхране, тайно перепечатывалась, ксерокопировалась и передавалась из рук в руки. Таким образом, эзотерический роман К. Е. Антаровой с самого его появления на свет неизменно находил читателей и поклонников и всегда был востребован мыслящими людьми. Впервые он был издан в 1993 году и с тех пор стал любимейшей книгой всех, кто стремится к самосовершенствованию и постижению тайной мудрости Востока.

Чем же так полюбился он читателям?

Книгу Две жизни Конкордии Антаровой советовали прочитать сразу несколько человек. Однако, как бывает, не складывалось. Даже прочитав несколько первых страниц, дальше дело не пошло. Но затем сложились обстоятельства, и книга оказалась перед глазами. А теперь, спустя часы и дни чтения, когда сотни страниц позади, понимаешь, что эта книга действительно стоит того.

Условно книгу Две Жизни можно назвать смесью приключений с философией. Это история молодого человека, Лёвушки Т., который приезжает к своему старшему брату в гости. Тот служит на Востоке где-то в начале 20 века (есть электричество и поезда, но ещё нет вокруг машин и телефона).

Изначально может слегка напрячь витиеватый язык, излишняя красочность, типичная для некоторых русских писателей. Но потом начинается действие, события разворачиваются быстро и стремительно, от происходящего сложно оторваться.

Это что касается приключений, которые закидывают персонажа в поезда и погони, в корабли и страшные бури, в Константинополь и в Индийские деревушки. Параллельно же будет идти и история брата Лёвушки и окружения, которое обитает и готовится к большему путешествию из Лондона. Книга состоит из 4-х томов, из которых 1 и 3 — история самого Льва, в то время как 2 и 4 — история его брата и окружения.

Правда есть одна маленькая проблемка: четвёртый том состоит из одной главы. И всё. И история явно обрывается. Дело в том, что книга, на самом деле, далеко не просто приключение. Это философия и эзотерическое учение, заключенное в привлекательную и интересную оболочку. И изначально это была просто рукопись, которая была создана автором во время мировой войны. И долгие годы кочевала только как бумага с записями для посвящённых.

Не знаю, по какой причине нет истории 4-го тома — кончилось вдохновение и ушёл голос; концовка есть, но она недоступна для простых смертных; что-то ещё — но это разочаровывает. Очень хотелось узнать, чем же всё закончится. Хотя возможно вся эзотерическая часть и была изложена, а дальше уже не надо было писать…

Если вы заметили, я пока пишу в основном про технические моменты. Это продлится ещё немного и лишь затем выскажу собственное впечатление.

Как говорил выше, язык бывает обильно-описательный, вычурный. Но это быстро проходит в начале, а затем становится привычным. Местами очень чувствуется, когда писалось под вдохновением, а когда старательно укладывались принципы и концепции в текст. И ещё — за счёт того, что книга не планировалась к издательству и редактировалась относительно мало, есть моменты, когда чётко видны «слои»: новые факты, неожиданно вошедшие в историю или новые прочтения, или раскрытие персонажей.

Но всё это определённое занудство, которое не раскрывает суть. О чём же книга? Что она даёт? Меня зацепило в своё время, что мои друзья и коллеги толпой кидали цитаты из неё. Не скажу, что у меня было такое же желание, но пара цитат была сохранена в Evernote как очень глубокие мысли.

Как писателя меня зацепила вот эта фраза:

Нет таких слов, которые может безнаказанно выбрасывать в мир человек. Вся жизнь — вечное движение; и это движение творят мысли человека. Слово — не простое сочетание букв. Даже если человек не знает ничего о тех силах, что носит в себе, и не думает, какие вулканы страстей и зла можно сотворить и пробудить неосторожно брошенным словом, — даже тогда нет безнаказанно брошенных в мир слов. Берегись пересудов не только на словах; но даже в мыслях старайся всегда найти оправдание людям и пролить им в душу мир, хотя бы на одну ту минуту, когда ты с ними.

А как человека, наблюдающего за тем, как оплакивается на протяжении более 20 лет ушедший человек, оценил эту:

Со смертью любимых не кончаются наши обязанности перед ними. И первейшая из них: забыть о себе и думать о них. Думать об их пути к совершенству и освобождению. Думать и помнить, что если мы плачем и стонем, мы взваливаем на их новую, хрупкую ещё форму невыносимую тяжесть, под которой они сгибаются и могут даже погибнуть. Мы же склонны приписывать к числу своих добродетелей усердное их оплакивание. Тогда как истинная любовь, им помогающая, это мужество, творческая сила сердца, живущего в двух мирах. Трудясь над самообладанием, над самодисциплиной, мы помогаем не только живым, но и тем, кого зовём мёртвыми и кто на самом деле гораздо более живой, нежели мы, заключённые в наши плотные и грубые телесные покровы.

В остальном же «Две жизни» сама по себе о том, как быть человеком. Как из простого алчного и самовлюблённого полуживотного стать истинным человеком. Как любовь и самообладание помогают перейти на следующие ступеньки развития.

Можно спорить с формой и путём, но книга заставляет задуматься над собственным поведением, над собственным ходом мыслей и жизни в целом. Обратить внимание на окружающих людей и на те обстоятельства, что сложены вокруг тебя. И задуматься по серьёзному о том, кто же создал эти обстоятельства для тебя.

Две жизни — книга длинная, даже несмотря на недостающую часть сюжета. Но оторваться от неё достаточно сложно. Её интересно читать. Впечатление от неё сложно передать — по крайней мере пока. Думаю, на неё может быть две основных реакции: либо отвержение, остановка чтения и отказ от книги и излагаемой информации, либо любопытство, заканчивающееся вместе с самой книгой.

Я принадлежу ко второй группе. А к какой вы?

«Две жизни» Конкордия Антарова, пожалуй, это самая удивительная и необыкновенная книга, которую я прочитал в своей жизни.

Приобрёл я её на книжной ярмарке в Петербурге в декабре 1999 года, когда находился там в командировке. То, что эта книга необыкновенная я понял быстро. Чудеса начались с первых страниц этой книги…

Мы уезжали в родной Комсомольск-на-Амуре из московского аэровокзала. В пути попали в сумасшедшую пробку и прибыли в аэропорт с опозданием в 2 часа.

Первым чудом было то, что самолёт не отправили без нас. Огромный лайнер, Ил-какой-то дожидался нас вместе со всеми пассажирами.

Вторым чудом было то, что место у меня было одно из самых удобных. Ряд был напротив аварийного выхода. Кто летает, тот знает, там самые широкие проходы между креслами, что при моём росте очень важный фактор, поскольку лететь нам предстояло 8 часов. Усевшись поудобней, я достал книгу и погрузился в чтение… и тут произошло третье чудо!

Мы еще не успели взлететь, как ко мне подошла очаровательная бортпроводница , коротенькая стильная юбка, блондинка, фигура от Кардена, мордашка от Версаче, и немного смущаясь, она обратилась ко мне, — «Молодой человек, вы не могли бы мне помочь?!» — с удовольствием! Воскликнул я, с волнением ожидая, чего попросит от меня этот ангел из эротических фантазий старшеклассника.

Суть её просьбы оказалась проста , она просила меня пересесть на любое другое место, мотивируя это тем, что одной семье билеты достались в разных местах, а здесь они как раз могли бы собраться вместе, поскольку рядом было еще свободное место. Как? Подумал я, — "Потерять такое место, где можно спокойно вытянуть ноги? Да ни за что! Я объяснил ей свою позицию, на что она мне сказала, — «Я вижу, вы читаете „Две жизни“ , правда потрясающая книга?».

Я в смущении пожал плечами, поскольку книга была открыта лишь пару минут назад. На что она мне сказала, — «Я знаю, где вам удобно будет её читать, пойдёмте со мной, и многообещающе мне улыбнулась, не пожалеете !» Весь в недоумении и в предвкушении событий, о которых даже не мечтает ни один старшеклассник я шёл за этим совершенством одетом в костюм бортпроводницы аэрофлота. Так мы прошли весь второй салон, затем первый.

Куда она меня ведёт? Неужели в святая святых, в какой-нибудь будуар бортпроводниц, в спальню для уставших ангелов с огромной двуспальной кроватью…... Но, чуда не произошло, вернее оно произошло, но немного другое.

Этот голубоглазый ангел привёл меня в салон бизнес – класса! Ё-ё-ё, только и смог подумать я. Забегая вперёд, скажу, что ни когда больше мне не доводилось летать с таким комфортом. Широченное кресло, ноги можно было не только вытянуть, но и раскидать по всему салону ни кому не мешая. Выпивка любая, еда любая. Вот это да, думал я! Вот это действительно «Две жизни»!

И это всё происходит со мной начиная с первых страниц книги?! Так что же будет дальше?!

Но, любовь к выпивке победила любовь к знаниям и, откушав халявного пива с водкой я проспал до самого Хабаровска.

«Две жизни» Конкордия Антарова

А что же «Две жизни» , спросите вы. Книгу я всё-таки прочитал. Но не сразу. Для того чтобы её осилить мне понадобилось несколько лет. Если говорить откровенно, то первая часть на меня произвела сильное впечатление, на второй стало откровенно скушно, третья и четвёртые части напоминали мне средневековую, ненаучную фантастику со сказочными героями эльфами, гномами, великанами и т.д. Когда я закончил читать последнюю часть и поставил галочку – «прочтено», то думал, что ни когда не вспомню больше об этом произведении, но… по прошествии почти пятнадцати лет я снова открыл для себя эту книгу.

И вот как сейчас я вижу для себя книгу – невероятное, глубочайшее понимание сути человеческого духа. Нравственность и чистота в самых высших своих проявлениях.

Служение. Принцип служения, который тогда казался мне чем-то рабским, убогим, и, по сути, каким-то рудиментом человеческих взаимоотношений. Теперь я понимаю, что чистое, искреннее служение ближнему это, пожалуй, самое мощное, самое сильное переживание, какое может испытать человек на земле. Сейчас я пришёл именно к этому пониманию любви. К чистому и бескорыстному служению, когда не ждёшь благодарности, не ждёшь ответа, а всей своей жизнью утверждаешь великий закон жертвования, закон искренней беспримесной любви.

Много внимания в повествовании уделено . Не знаю, возможно ли в нашем, современном мире воплотить такие высокие идеалы в жизнь.

Стиль написания книги Конкордии Евгеньевны Антаровой «Две жизни» не самый легкий для чтения. К примеру, пишет намного легче. Но если вы попытаетесь почувствовать, то время когда она была написана, настроитесь на неспешное чтение, вас ждёт незабываемое приключение с невероятными озарениями и глубокими переживаниями. Если вы идёте духовным путём, то обязательно включите эту книгу в свой .

Не забывайте о том, что на моём блоге вас ждут и другие полезные .

Наль спешно покинула сад возле дома ее дяди Али Мохаммеда, и в сопровождении двух слуг, одним из которых был ее двоюродный дядя в одежде слуги, а также кузена Али Махмуда и капитана Т., спряталась в доме капитана, где никогда еще не бывала и даже представить себе не могла, что такое когда-нибудь произойдет. Она выросла в непростой обстановке; с одной стороны, ее подавляли гаремные традиции, а с другой, она имела возможность приобщаться к европейскому образованию и жизни цивилизованного и культурного общества, которые открыл ей Али Мохаммед, боровшийся против затворничества женщин повсюду, где только мог.

У Наль всегда были европейская одежда и обувь, к которым ее, как бы играя, приучал дядя Али, вызывая тем самым негодование ее старой тетки и синклита из муллы и его фанатиков-правоверных. Поэтому в доме капитана девушка без труда переоделась в костюм, приготовленный для нее дядей. Смеясь, она закутала молодого Али Махмуда в свой розовый свадебный халат и драгоценные покрывала. Она не плакала при расставании с братом, только обняла его, хотя в глазах обоих блестели слезы.

– Мужайся, Наль. Все случилось не так, как я предполагал, но… будь счастлива, вспоминай иногда меня и верь: если дядя Али сказал – так оно и должно быть. Если он тебя отдал в жены капитану Т. – значит, таков твой путь. А счастье зависит от тебя. Не бойся ничего. Иди по жизни радостно и старайся до конца понять, зачем дядя создает тебе другую жизнь. Одно только помни: нам с тобою дан единый завет – верность до конца. Будь верна капитану так же, как ты верна дяде Али. И ты везде победишь.

– Время. Прощай, сестра. Я всегда буду тебе верным другом, и нет между нами ни расстояния, ни разлуки.

Взяв пару крошечных туфелек Наль в руки, завернувшись в ее покрывало, Али выскользнул из дома и пропал во тьме.

Насколько просто было для Наль переодеться в европейскую одежду, настолько же трудно было ей побороть привычку носить паранджу и оставаться среди мужчин с открытым лицом. Когда капитан Т. постучал к ней и спросил, можно ли войти, ей было страшно ответить согласием. Увидев ее в простом синем английском костюме и с распущенными до пола косами, перевитыми жемчугом, он пришел в ужас.

Поняв, как нелепо она выглядит и как ее выдают ее косы, Наль не дала изумленному капитану опомниться и отхватила ножницами свои косы до пояса. Она уложила их вокруг головы и надвинула глубоко на лоб шляпу.

Закутав ее еще в легкий шелковый плащ сверху, капитан сказал:

– Унося отсюда дивный образ Али, мы пред ним – муж и жена, Наль. Мы оба повинуемся ему, и оба будем до конца дней верны ему. Мы уходим без него, но он с нами. Если вы идете без страха, мы победим и выполним поставленную нам задачу.

– Я не испытываю страха, капитан Т. Я его не знала никогда. Я ваша жена перед дядей и Богом. И верность моя Богу – это верность дяде и вам, – спокойно ответила Наль.

Слуги вынесли их небольшие чемоданы и уложили в коляску. Лошади сразу пошли быстрой рысью, и Наль стала привыкать к темноте.

– Я ни разу не была ночью на улице, даже за воротами сада, – шепнула Наль сидевшему рядом с ней капитану, которого еле узнавала в непривычной штатской одежде.

– Перейдем на английский язык, Наль. Теперь вы – жена лорда Т. Старайтесь держаться высокомерно до глупости, как вы читали в английских книгах. Вот вам густой вуаль, – и капитан помог Наль обвязать вокруг шляпы и спустить на лицо довольно плотный синий вуаль.

– Как это приятно, – засмеялась Наль. – Разыгрывая из себя гордую даму, я избавлюсь от назойливых разговоров.

– Не забудьте опираться на мою руку и до самого отхода поезда изображайте из себя великую даму-икону, для которой на свете существует три рода рабов разных социальных ступеней: я – муж и первый раб – удостаиваюсь разговора. Ваш дядя – нечто вроде секретаря – второй раб, к которому снисходят до признания его человеком. А слуга – третий раб, кому только кивают или указывают жестами. Так живут всю жизнь знатные дамы. Так постарайтесь прожить одну-две недели, пока не выберемся на свежий воздух и не кончится наиболее скучная часть нашей жизни.

Наль не успела ответить, экипаж подкатил к освещенному вокзалу. Лорд Т. вышел первым, подал руку своей закутанной супруге и послал секретаря взять заранее заказанные билеты. Через несколько минут подошел поезд, секретарь и слуга устроили своих господ в разных купе и прошли в другой вагон, где ехали сами.

Когда поезд тронулся, лорд лично пришел посмотреть, как чувствует себя его супруга, любезно пожелал ей доброй ночи и сказал, что утром придет ее проведать. Все было так чуждо Наль, так незнакомо и неудобно. Личико у нее было такое растерянное, что лорд-муж спросил, уже выходя в коридор, не нуждается ли его супруга в секретаре. Обрадовавшись возможности побыть с дядей, Наль просила прислать его немедленно. Лорд послал за ним проводника и оставался в коридоре, перекидываясь со своей супругой малозначительными фразами до тех пор, пока не явился секретарь.

– Графиня желает написать несколько писем, у нее бессонница, – сказал лорд секретарю, который низко поклонился и вошел в купе графини. Поцеловав руку жене, лорд, закрывая двери, шепнул мнимому секретарю: – Оставайтесь до шести часов. Я займу ваше место утром, а вы отдохнете у меня в купе. Дайте Наль спать, сами дежурьте.

Вернувшись к себе, капитан Т. лег на диван и, приказав себе – как это делал уже много лет – проснуться в шесть часов, мгновенно заснул.

Наль спать не могла. Все ее поражало. Дяде пришлось объяснять ей все устройство вагона. Он рассказал ей также про весь их путь до Петербурга и описал, как выглядит гостиница в Москве.

– Не знаю, будем ли мы останавливаться там. Думаю, что нам надо мчаться во весь дух, чтобы как можно скорее быть в Лондоне, – говорил дядя-слуга.

– А как туда доедем?

– Сядем на пароход на Неве. Теперь установлено прямое водное сообщение. Через семь дней будем в Лондоне.

– Как? Семь дней будем ехать морем? – с удивлением сказала Наль.

– Да, морем. Я, к сожалению, плохо переношу поездки по морю. Придется капитану Т. самому караулить на пароходе свою знатную жену, – смеялся дядя. – Но мы с тобой выходим из ролей барыни и слуги. Чтобы тебе свыкнуться со своей ролью, важная дама, приступай к ночному туалету. В чемодане ты найдешь легкое платье. Я посижу у окна, ты переоденься и ложись спать.

– Нет, дядя, спать немыслимо. Я могу лечь, если ты желаешь. Но ведь от мыслей лопнет голова, если я хоть половины их не додумаю до конца.

Когда через час дядя окликнул племянницу, ответа он не получил. Старик улыбнулся и принялся за чтение. На его безмятежно спокойном лице старого философа не было заметно ни малейшего волнения. Ничто, казалось, не нарушало его равновесия. Он был таким же спокойным и трудоспособным сейчас, как и в привычной мирной обстановке своего окруженного виноградником дома, где он оставил многочисленную семью. Книга и делаемые им при шатком свете свечи заметки помогли ему не замечать мелькавших мимо станций. Он с удивлением поприветствовал капитана, тихо вошедшего в купе.

– Говорила, что спать не сможет, – лукаво улыбаясь, шепотом сказал лорду Т. секретарь. – А вот и непривычная тряска, и стук колес – все молодости нипочем.

Секретарь отправился в купе своего господина, а последний устроился на соседнем с Наль диване.

Наль все спала, по-детски подложив ручку под щеку. Капитан заботливо закрыл щелку в занавеске окна, через которую к волнистой головке уже подбирался солнечный луч, и снова сел на свое место. Он впервые видел Наль с закрытыми глазами. Черные длинные ресницы бросали тень на розовые щеки, прелестные губы улыбались. Эта почти детская жизнь принадлежала ему. Еще вчера он считал невозможным не только быть соединенным брачными узами с Наль, но даже пройти жизнь вблизи от нее. А сегодня он едет с нею, получив ее из рук Али. Едет, чтобы жить и трудиться, свободно любя ее перед всем миром.

Цитаты об отношении к жизни из книги "Две жизни" Антаровой

Каждая минута смущения и неуверенности засоряет выход чистой силе из твоего сердца, и нарастают вокруг него корочки и узелки. Иди весело. Не отталкивай людей, не отказывайся выслушать их мнение, но улыбайся как детскому лепету, когда видишь их неразумие, их незнание истинной сути вещей. Доброта, поданная тобой как молитва, как поклон Единому в человеке, проникает не в те видимые оболочки, что доступны разложению и смерти, но в то Вечное, что неизменно. Неважно, как и почему засветился круг Единого шире на Земле. Важно, что твоя Доброта вызвала к деятельности Доброту соседа. Никогда не забывай благословить все Миры и послать привет каждому Светлому брату, где бы он ни жил и какой бы ни была его форма труда и действия. Твоя молитва, твой поклон огню человека не зависит ни от места, ни от времени, но только от твоих чистоты, бесстрашия и доброты.

Всякая болезнь тела – это только та или иная стадия духовного разложения, но никогда не наоборот.

Самое малое, что вы можете сделать для помощи Вечной эволюции – отпустить от себя человека с миром.

Распознавайте, улыбайтесь чужому суеверию и несите всему оправдание.

Утвердитесь в привычке жить вне времени и пространства, вне разлук и свиданий. Живите в Вечном.

Труд Бога и сотрудников Его имеет один признак, не всем людям видимый, но всегда видимый Светлому Братству: Бескорыстие.

Нет у человека сокровища ценнее мира в сердце.
Путь духовного общения – не обычная форма обывательской дружбы, в нем или славится Единый, или опошляется Вечное.

Сила, приводящая человека к гармонии – культура сердца. Все несчастья идут от разлада ума и сердца.

Отцы и дети только тогда могут быть в полной гармонии, когда отцы живут своею собственной полною жизнью, а не пытаются жизнью детей заполнить отсутствие собственного интереса к жизни.

Нет сильнее Талисмана и Защиты для Детей, чем бесстрашная любовь матери.

Мало в браке любить семью. Нужны ещё огромный Такт и Радость, чтобы не быть тяжёлым никому в своей любви и требовательности за эту любовь.

Редко встречаются люди, не говорившие пышных слов, но умеющие подать каждому приветливую улыбку. Их Любовь –живая сила, люди бодрятся возле них и несут дальше эту их улыбку как свою доброту.

Когда человек перестает сосредотачиваться на себе, внимание его не знает усталости.

Побеждает тот, кто находит силы принять и благословить все обстоятельства своей эпохи, своей личной жизни. своего окружения.

Ищите всегда и начало, и конец своего неудачного общения с людьми в самом себе.

Все, что может человек сделать полезного и высокого для окружающих его, он делает легко и просто. Легко и просто по его масштабам, то есть ценным для людей будет всякое дело человека, где пролилась его большая сила, но не то, где пролились его «большие усилия».

Есть три момента в поведении Ученика, где ошибки допускать нельзя: 1) такт, 2) обаяние манер поведения, 3) отсутствие язвящего слова в речи.

Храм – сердце человека; и куда бы он ни пришел, он может видеть только то, что в сердце его выросло...

Идут вперед только утверждая, но не отрицая.

Мера вещей меняется параллельно крепнущему Духу человека. То, что нам кажется недосягаемым сегодня, становится простым действием завтра. Это «завтра» индивидуально неповторимо, как и весь путь человека: для одного – мгновение, для другого века. Не допускай никогда унылого чувства «недосягаемости» перед чужим величием Духа. Всегда радостно благословляй достигшего больше твоего и лей ему свою радость, чтобы ему легче было достигать еще больших вершин.

Возьми за правило: не говори никогда и ничего о ком-то, когда его нет с тобою... Когда слово осуждения готово сорваться с твоих уст, вспомни, как мало тебе остаётся еще жить в этом теле и как каждое упущенное мгновение разлагает не только один твой Дух, но и Дух того, с кем ты в это мгновение встретился.

День – это то, что человек в него вылил, а не то, что к нему пришло извне. И чем устойчивее он становится на эту платформу, тем яснее его взор видит и понимает, что все «чудеса» он носит в себе. Он перестает ждать и начинает действовать.

Если вы слышали жестокое слово, бившее, как злобный меч невинного человека, и вы не сумели защитить его, увести его прочь от злого, вы виновны перед Вечностью не менее самого ругателя.

Нет людей своих и чужих, все жизни связаны, и каждая встреча – это ты.

Проще, легче, выше, веселее! – целая программа для каждого.Источник : цитаты из книги "Две жизни" - Конкордия Антарова